Дочь экс-вице-премьера: «Папа запрещал нам использовать служебный автомобиль» наша память

Бахрам Батыев

Начавшийся в феврале 1988 года армяно-азербайджанский конфликт вокруг тогдашней Нагорно-Карабахской автономной области (в 1991 году автономный статус Карабаха был ликвидирован) Азербайджанской ССР отразился болью в сердцах всех жителей нашей интернациональной республики.

Но были в те трагические годы наши соотечественники, о которых сегодня мало кто знает. О них ни тогда, ни сейчас не писала пресса, не было сюжетов на телевидении, хотя эти люди сыграли значимую, но явно недооцененную роль в политике и жизни Азербайджана. Одним из таких был второй секретарь обкома Компартии Нахчыванской АССР, а затем зампредседателя Совмина Азербайджана Матвей Радаев, ныне, к сожалению, покойный.

Справка haqqin.az:

Матвей Иванович Радаев родился 11 ноября 1937 г. в селе Ивановка Исмаиллинского района в семье колхозников. Был старшим из четверых братьев. После окончания средней школы поступил в Сельскохозяйственный институт в Кировабаде (ныне Гянджа). Начинал трудовую деятельность агрономом в родном селе, тогда же был избран секретарем комсомольской организации колхоза им. Калинина.

В 1963 году был назначен инструктором вновь образованного сельскохозяйственного отдела ЦК КП Азербайджана. В 1960-м году женился на Беляковой Татьяне Васильевне, а в 1961 г. в молодой семье родилась дочь Татьяна. В 1964 г. М. Радаев был назначен вторым секретарем ЦК ВЛКСМ Азербайджана, а в 1969 г. переведен на должность второго секретаря обкома в Нахичеванской АССР, где проработал до 1978 г. За это время в семье родились два сына - Виктор и Владимир.

Летом 1978 г. М.Радаева назначают министром водного хозяйства. В 1982-1986 гг. работал в Йемене. В 1986 г. – заместитель председателя Комитета охраны природы в г. Баку. В 1987 г. - начальник ПО «Азерхлопкопром». С 1988 г.- заместитель председателя Совета министров Азербайджана, в 1990-1991 гг. – заместитель председателя Республиканского Оргкомитета, в 1991-1993 гг.  - вице-премьер Совета министров Азербайджана.

Редакции haqqin.az удалось разыскать проживающую в Москве дочь М. И. Радаева – Татьяну Баркову, которая любезно согласилась ответить на наши вопросы о своем отце, и не только.

- Татьяна Матвеевна, для работы на руководящих постах в Азербайджане вашему отцу даже в советский период надо было знать азербайджанский язык. Он им владел свободно?

- Конечно, отцу нужно было общаться с местным населением, и он его за два-три месяца выучил в совершенстве. Сначала занимался с преподавателем на дому, потом стал очень много читать на азербайджанском. Он даже научился грамотно писать на этом языке и выступать с трибуны, чем, естественно, заслужил уважение у народа. После первой же встречи люди в него влюблялись, влюблялись в его открытость, чуткость, внимание, отзывчивость, преданность.

- Расскажите, пожалуйста, о жизни и учебе детей второго секретаря обкома Нахчыванской АССР.  Как к вам относились окружающие, учителя в школе, знали ли они, кто ваш отец, помогало ли это с отметками?

- С юных лет отец работал с утра до ночи. Я его в то время практически не видела - уходил, когда я еще спала, а приходил с работы тогда, когда я уже спала. Потом появился братик. Помню отца с того времени, когда брату было лет пять-шесть, и мы ходили с родителями иногда в кино, а один раз даже на КВН! Помню молодых Маслякова, Светлану Жильцову и Юлия Гусмана! Еще помню походы в Парк Кирова, теперь это Аллея шехидов.

Потом отца перевели в Нахичевань вторым секретарем обкома. Там мы прожили 8 лет. Для отца это были трудные годы, а для меня - самые счастливые! Самые лучшие друзья! Детство, юность! Я не обращала внимания на то, что у нас в доме мебель была с инвентарными номерами, свое у нас было только пианино, на котором я училась играть, и книги. Много книг! У нас была привилегия - покупать книги первыми,  по заказу, по каталогу! Я читала много и раньше других, а потом отдавала друзьям, пока не дочитывали до помятых страниц.

В Нахичевани никогда не было драк на национальной почве, если дрались, то только из-за девочек. В то время жизнь в автономной республике была настолько безопасной, что мы могли допоздна гулять в своем дворе, никто нас, детей или девочек, не задевал. И вообще детство у нас было очень целомудренным и доверительным. Соседи по дому были тоже из руководства, но никто тогда на это не обращал внимания. Например, напротив нас жила семья Гусейнова Аслана Агаевича, первого секретаря обкома, мы были очень дружны с ними.

Отец мой был очень общительным и дружелюбным человеком, у нас часто бывали гости, и папа заставлял накрывать столы белоснежными скатертями, если даже к нему приходили простые люди, приехавшие из районов. А к нему очень часто обращались с разными просьбами: кому-то нужно было лечение, кому-то лекарства, кому-то работа. Все знали, что Матвей Иванович их выслушает и обязательно поможет. Без стакана чая никто не уходил, а чаще мама даже кормила людей, ведь они приезжали издалека.

Сейчас часто пишут о коррупции в те годы, ругают коммунистов и обесценивают прежний строй. Мы много, конечно, не знали и не понимали. Я уверена, что и наши родители о многом не догадывались, что происходило в стране. Например, расстрелы митингов, зачистки и доносы. Мы жили идеей улучшить жизнь людей.

- Как ваш отец отнесся к переезду из Нахичевани в Баку, как вообще он относился к переменам в жизни?

- Лично я восприняла это как трагедию. Мне не хотелось уезжать от друзей, я говорила, что останусь в Нахичевани. Что же касается отца, то все назначения и перемещения по работе он воспринимал не как повышение, а как новое ответственное место работы, где задач будет больше и сил понадобится тоже больше на выполнение новых задач. Несмотря на то, что отец занимал высокие посты, семья наша жила очень скромно. Отцу была положена персональная машина, но члены семьи пользовались ею в исключительных случаях. Папа запрещал нам использовать служебный автомобиль.

Как видите, особых льгот от его положения в партии и правительстве Азербайджана мы не видели. Отец нам не позволял ничего из того, что могли позволить себе наши знакомые. Ни поездок за границу, ни посещение курортов, ни покупку модных вещей. Он говорил, что другим можно, семье Радаева - нельзя. Мы на виду, и любое использование нами его служебного положения может его дискредитировать. Когда я привезла из Свердловска джинсы, купленные на блошином рынке, он запретил мне их носить: дочь Матвея Ивановича Радаева не должна щеголять в зарубежных шмотках. Так же было, когда из командировки в Турцию привезла ему модную кожаную куртку: он твердо отказался - не положено ему в такой ходить, и все тут.

- Где вы жили в Баку?

- Мы жили в двухкомнатной квартире на Баксовете. Как и в Нахичевани, в Баку отец мало уделял внимания семье, все свое время он тратил на работу. Даже когда приходил домой на обед, его уже поджидали в подъезде просители, и он заходил с ними домой, угощал обедом и пытался решить их проблемы.

Поскольку мы жили в стесненных условиях, папа часто обращался по поводу расширения нашей жилплощади, но решение этого вопроса все откладывалось и откладывалось. В конце концов, когда мы получили 4-комнатную квартиру на проспекте Метбуат, отец только и успел, что ее отремонтировать. Мы мечтали организовать новоселье весной, но в феврале 1993 года папы не стало.

- И экономическая, и политическая ситуация в конце 80-х годов в Азербайджане, да и во всем СССР, стремительно ухудшалась. Как реагировал на эти процессы ваш отец?

- В нашу последнюю встречу, за день до его смерти, он вышел проводить меня на улицу, и мы как раз заговорили о переменах в стране. Он тогда сказал: «Больше всего жаль пожилых - они копили деньги всю жизнь, откладывали на похороны, а государство эти средства у них отняло». А еще ему было бесконечно жаль уничтоженные виноградники, ведь он как агроном понимал, как тяжело вырастить урожай, как сложно культивировать новую культуру, сорта. Еще он очень переживал из-за тех процессов, которые начались в стране, особенно из-за межнациональных конфликтов.

- Вот и дошли мы до самого болезненного, трагического в нашей новейшей истории - национальных конфликтов. Наверняка и для Матвея Ивановича это был самый тяжелый период, тем более что он тогда входил не только в правительство Азербайджана, но и когда только разгорался армяно-азербайджанский конфликт, стал заместителем Виктора Поляничко по Оргкомитету, которому предписывалось остановить армянский сепаратизм и сохранить Карабах в составе Азербайджана. Знали ли вы о миссии вашего отца в Карабахе?

- Некоторое время назад прочитала в интервью с вдовой Виктора Поляничко о моменте покушения на него, когда в окно кабинета в Степанакерте (ныне Ханкенди), где он проводил совещание, армянами была выпущена граната. По счастливой случайности именно в ту минуту отец вышел из кабинета позвонить домой и разговаривал с моей матерью, и она слышала ужасный грохот. Бог миловал, никто не пострадал, только контузило некоторых. Много лет спустя в общении с одним из очень влиятельных людей Армении мне было поведано о том моменте и о том разочаровании армян, поскольку им не удалось убрать сразу несколько «нужных людей» из Оргкомитета. Более того, этот человек даже подтвердил, что по всему Карабаху были расклеены листовки с предложениями вознаграждения в 1 миллион рублей за головы Радаева и Поляничко.

Отец нам ничего не говорил о том риске, которому они подвергались во время поездок в Карабах. В основном все новости мы слышали от других людей, которые много позже делились ощущениями тех страшных минут. Например, о том, как разъяренная толпа в Степанакерте чуть не разорвала отца и Поляничко на площади после митинга и как только усилиями вооруженных солдат их смогли оттеснить от толпы.

В Нагорном Карабахе в составе Оргкомитета отец провел почти два года. Уже после его смерти я узнала, что все это время он спал, приставив стул, на узком маленьком диванчике в кабинете, т.к. рост отца был 184 см. И ел в основном то же, чем кормили солдат. А у отца уже тогда был сахарный диабет, и ему необходимо было питаться специальной пищей и регулярно.

Отец очень уважал Поляничко, во многом их мнения совпадали. Виктор Петрович был человеком твердым и уверенным в своих убеждениях, никогда не прятался за спинами других и отвечал за свои слова. А еще отец мне говорил, что многие приехавшие из Москвы «ревизоры» не понимают обстановки в республике так, как те, кто живет здесь.

- Почему после распада СССР Матвей Иванович не последовал примеру некоторых и не уехал из Азербайджана?

- Знаю, что многие друзья в России предлагали ему покинуть Азербайджан после его отставки новым руководством. Его даже заманили хорошими должностями в Москве, но отец отвечал: «Это моя Родина!».

- Не могу не задать вам самый тяжелый вопрос. Вы помните день, когда видели отца в последний раз?

- Отец уехал в командировку в район 13 февраля 1993 года. Он должен был вернуться на следующий день. Тот день я помню до сих пор в мельчайших подробностях. В 12 часов я смотрела по ТВ программу «Служу Советскому Союзу». Была такая программа по воскресным дням. Шел сюжет про Афганистан, как возвращались в Союз вертолеты с цинковыми гробами, звучала песня Розенбаума «Черный тюльпан»… Как в замедленном кадре: я режу хлеб на сухарики, слезы застилают глаза, я промахнулась и порезала себе палец. Капли крови вместе с каплями слез падают на пол, спускается откуда-то черный паук, бежит по светлому полу... Говорят, именно в это время у папы остановилось сердце...

Нам позвонили часа в 4 дня и сообщили, что его скоро привезут домой. Привезли поздно ночью. В кармане был недочищенный мандарин с кусочком откушенной дольки. Вскрытие показало, что было кровоизлияние в мозг. Он просто плохо себя почувствовал в машине и попросил остановиться, чтобы подышать воздухом. Все разошлись и вскоре вернулись. Но отец не вернулся, сколько ни звали. Нашли его лежащим на сухой траве, прислонившимся к камню, с открытыми глазами, глядящими куда-то ввысь...

Нам предложили похоронить отца в Аллее почетного захоронения, но семья приняла решение предать его земле в Ивановке. День, когда его хоронили, был очень солнечным. Снега было очень много, он был пушистым и чистым-чистым. Снег искрился и блестел, а в глазах, наполненных слезами, он отражался бриллиантами. Более красивого и более печального дня в моей жизни не было. Весь мир рухнул! Я потеряла все и сразу…

К сожалению, наша семья так и не получила пенсию за отца за его государственную и партийную деятельность. Девять лет назад я написала письмо в Баку, в котором перечислила его заслуги перед Азербайджаном и попросила назначить моей матери пенсию за отца. В ответе нам сообщили, что пенсия не положена, поскольку М. Радаев не дожил до пенсионного возраста! Это разве вина человека, что он ушел из жизни так рано?! Ведь он был награжден орденами и медалями, несколько раз избирался депутатом от Азербайджана.

- Приезжали ли вы после этого в Азербайджан? Следите ли за событиями на своей Родине?

- Возвращалась в Баку я дважды: на свадьбу брата и на свадьбу двоюродной сестры 9 лет назад. Все изменилось, многое не могла узнать. Но с удовольствием встретилась со своими родными, потом нашла одноклассников из Нахичевани, мы были очень рады нашей встрече, и каждый день наш круг расширялся.

И сейчас с удовольствием смотрю и слушаю новости из Баку. Горжусь успехами наших соотечественников. Хочу снова ощутить себя бакинкой! По сути, мы такими и остались - бакинцами! Это не передать и не объяснить никому, кто не жил в Баку. Бакинцы, встречаясь в разных уголках земли, чувствуют и понимают друг друга без слов. Это особое состояние души. Это особый характер, особое воспитание.

Уже несколько месяцев я на пенсии по инвалидности, как, впрочем, и мой супруг, бывший военнослужащий Советской Армии, закончивший военное училище в г.Баку, служивший в разных районах Азербайджана (Пришиб, Астара, Ленкорань), участвовавший непосредственно в событиях в Карабахе на стороне, разумеется, Азербайджанской Республики. Однажды, выезжая в командировку в горный район за дезертирами, он попал в страшнейшую аварию, после которой чудом выжил, но перенес множество операций. Менее года назад по моему настоянию он все же прошел обследование, получил 3-ю группу инвалидности и сейчас ждет очереди на операцию по замене шейки бедра.

Сейчас осень. Я очень люблю азербайджанскую осень, потому что у нас с папой дни рождения были рядом - у меня в конце октября, у папы в начале ноября. В Баку в это время еще тепло, много фруктов, овощей, цветов. В дни рождения наша квартира утопала в цветах…