Нардаранский кризис. Что делать? статья вторая

Эйнулла Фатуллаев

Новый виток длительного «нардаранского противостояния» остался позади. Власть в привычном для себя режиме ручного управления локализовала взрывоопасную ситуацию. Но при этом пороховую бочку с места никто не сдвинул. И бунтарский Нардаран все еще стоит на месте. По сути, это убогое логово проиранского шиитского экстремизма еще на долгие годы будет оставаться своеобразным гнойником для зарождения новых проявлений бескомпромиссной борьбы за построение теократического государства.

Если в ураганные годы жесткой политической борьбы, когда против алиевской власти выступал развернутый фронт прозападной секулярной оппозиции, заповедник грозного религиозного подполья на подступах к Баку вполне устраивал власть – было чем попугать непримиримый Запад, требующий от алиевского правительства все больших и больших уступок в расширении пространства политического либерализма, то с крахом самого европейского либерализма (вон, в Париже посадили аж 24 общественных активиста!) надобность в этой жуткой картинке отпадает. Времена учтивого политического этикета остались под останками раздавленного самим же Западом европейского либерализма. Все правительства действуют довольно жестко и бескомпромиссно – в интересах всепоглощающего государства. Отныне незыблемость права и индивидуальной свободы человека – некая ироничная и злая шутка.

Итак, власть локализовала ситуацию в Нардаране. Но вовсе не разрешила ее. Нет концептуального решения этой главной политической проблемы страны в свете возрождающегося азербайджанского иттихадизма – политического ислама. Как заявили сами старейшины села – община была вынуждена отступить перед опасностью ввода войск. А за этим неминуемо последовала бы зачистка.

Перед властями стоит главная проблема – восстановление конституционного строя в этом теократическом анклаве. По-большому счету, ни один из государственных институтов в этом поселке не работает. В Нардаране должен быть, в первую очередь, восстановлен конституционный строй и общественный порядок. В поселке нет ни муниципалитета, ни исполнительной власти. Здесь и полиция, и стражи порядка чувствуют себя в большой опасности, почти как израильская полиция в Восточном Иерусалиме. В любом углу могут пырнуть ножом и даже открыть огонь из пистолета или автомата.

Анклав фактически управляется на основе средневекового шариата внеконституционным органом – параллельной властью некоего Совета старейшин. Нардаран больше напоминает иранскую провинцию, чем апшеронское раздолье. Здесь свои законы, иная структурированность общества, одним словом, самосуд. А любой самосуд легко выливается в самоуправство. Пожалуйста, как выяснилось, все эти годы нардаранское население не платило ни за электричество, ни за коммунальные услуги. Не платили и налоги. Повторяю, кому и с кого спрашивать? Ведь в поселке напрочь отсутствовала государственная власть. Хотя, о чем это мы, какие налоги, если в этом селе люди открыто занимались браконьерством, и это вполне им сходило с рук. Им все сходило с рук! И знаете, почему?

Власти перед страхом вот этого бесшабашного религиозного сепаратизма и экстремизма, который мог проснуться в любую минуту, проявляли самые что ни на есть двойные стандарты, фактически отступая перед агрессивной толпой. Власть осознавала – момент истины наступит непременно, но всеми усилиями отдаляла этот день как могла.

После первого бунта в эпоху Гейдара Алиева власть заключила с Нардараном своеобразный общественный договор – религиозный сепаратизм получил индульгенцию и фактическое самоуправление взамен на гарантии стабильности и правопорядка. Но при этом все осознавали, особенно в свете популяризации политического ислама, что нардаранское ружье в последнем акте непременно выстрелит. Вот оно и выстрелило. Выстрелит еще раз, поверьте. До тех пор, пока не удастся вернуть поселок в правовое поле и установить там конституционный строй. Ведь институт общественного договора с анклавом оказался неэффективным и нефункциональным, не так ли? И как мне кажется, власти в некоторой степени недооценили потенциальную опасность нардаранской пороховой бочки. Межкультурный и межцивилизационный конфликт между анклавом и остальной частью столицы не был преодолен, все эти годы противостояние находилось в латентном состоянии. И если власти и после сегодняшнего противостояния предпочтут теорию общественного договора и консервацию нового конфликта, это неизбежно откроет еще один путь для новых проявлений религиозного сепаратизма.

Все экспертное сообщество неустанно задается вопросом – что же делать с Нардараном и как остановить напасть политического ислама, в данном случае экстремистской формы политического шиизма? Раньше власть полагала, что любой протест можно нейтрализовать нефтяным баблом. После первого бунта, скупив с потрохами прежний Совет старейшин, удалось заглушить проблему на несколько лет.

Но появились новые старейшины, в большей мере – протестные и неподкупные. И сговорчивого Гаджи Гаджиагу сменил бессребреник Гаджи Натик. Более того, радикализация общественных настроений, подогреваемая извне, подвела в авангард религиозного сепаратизма таких популистских и чрезмерно амбициозных лидеров, как Гаджи Тале Багирзаде (с претензией на лавры Хомейни!). Сегодня его можно упрятать в остроге на долгие десятилетия. Но так ведь завтра могут объявиться (и обязательно появятся!) еще десяток с лишним идентичных героев – благо прочная социальная база и зеленый электорат обуславливают зарождение новых и новых неподкупных Хомейни!

С вечным вопросом – кто виноват? - мы уже определились. Истоки проблемы и ее характер ни у кого не вызывают сомнений. Теперь все в поисках ответа на следующий закономерный вопрос – что делать?

Власть должна выработать специальную концептуальную программу по Нардарану. Учитывая масштаб опасности, надо в кратчайшие сроки создать отдельный аппарат исполнительной власти в поселке, учредить отдельное управление полиции и МНБ. Если понадобится – ввести прямое правление. Поселок наводнен как агентурой иранских спецслужб, так и управляемыми агентами влияния. Надо развернуть целый идеологический аппарат, который начал бы проводить превентивную и альтернативную тегеранской агитации оболванивания населения просветительскую работу среди нардаранцев. Надо мобилизовать Министерство образования и срочно поднимать, точнее, восстанавливать из руин среднюю школу в поселке. Низвергать мулл и поднимать авторитет светских педагогов! Фактически среднее образование в Нардаране полностью парализовано, детей и подростков оболванивают в медресе и мечетях, а также мифологией на дому. Обратите внимание – на баррикадах с арматурой в руках стояли школьники и подростки! Неужели это ни о чем не говорит?

К сожалению, бездействуют Госкомитет по работе с религиозными структурами и Управление мусульман Кавказа, которые ограничили религиозное восприятие мира торжественными банановыми поминками в мечети Тезе-пир и финансовыми преференциями с хаджа. Эти органы власти заняты всем чем угодно, кроме религиозного воспитания.

Нужны специальные госпроекты по борьбе с политическим исламом. И вот такие госпроекты должны в первую очередь проводиться в тех районах, поселках и селах, где побеждает политический ислам. А он верховенствует и в Гяндже, и в Ленкорани, и во всех приграничных с Ираном поселках и селах.

Власть опаздывает в борьбе с религиозным экстремизмом. Ведется борьба не с самим экстремизмом, а с его последствиями. Ведь того же Гаджи Тале должны были арестовать сразу же после своего мятежного выступления во время последней Ашуры – он открыто призывал к непримиримой войне с властью Язида-халифа. Налицо неприкрытый религиозный экстремизм. Что делает власть? Почему-то арестовывает его заместителя, спокойно допускает разрастание протеста до нардаранского мятежа, более того – допускает многодневный агитпроп подпольной организации Гаджи Тале и политический заговор исламистов в самом Нардаране. Вот если бы в уголовном законодательстве страны было предусмотрено наказание за призывы религиозно-экстремистского толка, то властям и всей стране не пришлось бы столкнуться с новым нардаранским бунтом и протестами в «зеленой провинции».

Но и одной дубинкой МВД, пусть и очень эффективной и колючей, добиться реальной борьбы с провинциальным черносотенством не удастся. Средневековую ересь, которая набирает все больше и больше сторонников в стране, можно победить лишь с помощью оружия просвещения, образования и науки.

На сей раз страну от наступления средневековой ереси спас режим ручного управления. Но это не системное решение проблемы! Власть снова спрятала Нардаран под ковром общественного договора. Она снова загнала джинна в бутылку, окружив и взяв в плотное кольцо протестный Нардаран. Поселок снова превращают в плохо организованную резервацию. Но этот джинн при первой же возможности снова выйдет из бутылки. И кто знает, как поведет себя новый Гаджи во главе слепой, безрассудной, мракобесной, черной дикой стихии, которая продолжит наступление на светский Азербайджан. И поверьте, что новый Гаджи снова восстанет, пока у него под ногами твердая почва. Надо выбивать из-под ног Гаджи почву. Надо начинать борьбу за Нардаран. Потом будет поздно. Страна сама может превратиться в один большой Нардаран!