Путину дороже военные, но близок Эрдоган по итогам

Евгений Бай, автор haqqin.az

Реакция политических наблюдателей на попытку военного переворота в Турции и в Москве, и в Вашингтоне, и в европейских столицах была мгновенной. Ощущение, что нечто подобное там ждали уже давно. В глубокой ночи, когда еще было совершенно непонятно, победили ли мятежники или разбиты, в российском интернете появились первые комментарии, которые утром вышли в печатных изданиях и были транслированы с телеэкрана.

Их суть была в следующем. Эрдогана, сочли российские эксперты, некому винить в случившемся, кроме себя самого. И далее по пунктам следовали все стратегические ошибки авторитарного лидера. Это в первую очередь многочисленные аресты и посадки военных, которые продолжались последние 10 лет и которые восстановили против президента армию, являющуюся гарантом светского характера государства.

Долгое время казалось, что президент Эрдоган, проводящий политику ползучей, но неумолимой исламизации, взял верх, подавил сопротивление генералов, заставил их смириться с отказом от светских принципов Кемаля Ататюрка, избавился от «пятой колонны» в рядах Вооруженных сил, «зачистив» офицерский корпус с помощью серии масштабных судебных процессов. Но выяснилось, что это не так.

Кроме того, в вину Эрдогану вменили и раскол общества, и неспособность остановить исламский террор, и фактически, провоцирование гражданской войны в Турецком Курдистане, и порочную внешнюю политику, из-за которой Турция испортила отношения практически со всеми ключевыми игроками в современном мире - США, Россией, Израилем и другими.

В Египте, указывают российские наблюдатели, Эрдоган поставил не на того человека - Мухаммеда Мурси, который был свергнут и предан суду. Отношения с ЕС были испорчены, свидетельством чего стало признание в бундестаге геноцида армян, атаки на сирийских курдов, которых взял под опеку Вашингтон, вызвали серьезные проблемы в отношениях с США. Излишне напоминать о сбитом российском бомбардировщике, который чуть ли не поставил Россию и Турцию на грань военной конфронтации.

Что ожидал Кремль?

Президент Путин на момент написания этих строк не сделал никакого официального заявления по поводу попытки военного переворота. По словам его пресс-секретаря Дмитрия Пескова, президент постоянно получает информацию по линии МИДа, СВР и других специальных служб о развитии ситуации в Турции. Отвечая на вопрос «Была ли попытка Эрдогана связаться с Путиным?» - он сказал, что «никаких попыток связи и никаких контактов не было".

Сейчас там находится до пяти тысяч туристов из России. Во время активной фазы переворота сообщалось, что их могут срочно эвакуировать и Путин дал распоряжение подготовить для этого необходимые средства.

Можно допустить, что после того, как в Кремле получили сведения о том, что мятеж подавлен, там найдутся слова определенного осуждения взбунтовавшихся полковников. Однако также можно предположить, что если бы мятежники победили, реакция Кремля была бы абсолютно спокойной.

Путин вряд ли забыл нанесенную Эрдоганом обиду. И несмотря не решительные попытки примирения с обеих сторон, предпринятые в последний месяц, эта обида с трудом выветрится из сердца российского лидера.

Определенным ретранслятором мыслей Путина и его ближайшего окружения стал лидер ЛДПР Владимир Жириновский. Как уже сообщал haqqin.az, он выступил с характерным для него резким заявлением, в котором сказал, что военные в Турции все равно рано или поздно возьмут власть в свои руки.

«Каждый переворот турецких военных приводил к улучшению демократии, к борьбе с преступностью. Мы должны поддерживать отношения с той властью, которая будет существовать в Турции. Уверяю, в ближайшие годы военные всё равно власть возьмут. Я и раньше говорил, что всё закончится военным переворотом», - сказал Жириновский.

Плохая новость для США

Реакция США и Евросоюза была более определенной. Президент США Барак Обама и госсекретарь Джон Керри, по сообщению Белого дома, "согласились, что все стороны в Турции должны поддерживать демократически избранное правительство Турции, проявить сдержанность, избегать насилия или кровопролития".

Евросоюз также выразил полную поддержку демократически избранному правительству Турции и призвал к быстрому восстановлению конституционного порядка в стране.

Однако мнения, в частности, американских обозревателей во многом совпадают с выводами их российских коллег: для американской "четвертой власти" Эрдоган, мягко говоря, не самый популярный политик в мире, и в этом виноват он сам.

"Эрдоган всегда боялся переворота. Он оказался прав" - под таким заголовком колумнист The Washington Post Ишаан Тхарур пишет о том, с каким негодованием отнесся турецкий лидер к суду над бывшим египетским президентом Мурси, которого приговорили к смертной казни, о страхе повторить его бесславный путь.

И тут я вновь обращаю внимание на то, что в этом комментарии также не нашлось места для осуждения мятежников. "То, что Турция переживает глубокий кризис - вне всякого сомнения, - пишет Тхарур. - Весь вопрос в том, куда она дальше пойдет. Турецкую демократию ждут труднейшие времена независимо от того, кто одержит верх - Эрдоган или путчисты".

Но возможно, еще более глобальный вывод американских комментаторов заключается в том, что попытка переворота в Турции ослабляет мировую антитеррористическую коалицию. "Переворот в Турции, даже если он будет подавлен, добавляет неуверенности в борьбе против ИГИЛ", - пишет в The Washington Post маститая внешнеполитическая журналистка Карен де Янг. Она убеждена, что “член НАТО Турция находится в условиях новой реальности. То, что произошло в Анкаре, не является хорошей новостью для Соединенных Штатов и для участников антитеррористических операций коалиции в соседней с этой страной Сирии, - пишет Карен де Янг. - Одновременно она - главная надежда ЕС в решении миграционного кризиса. И хотя администрация Обамы была разочарована и испытывала раздражение к гражданскому правительству Реджепа Эрдогана, полагая, что с военными ей было бы легче договориться, военный переворот мог бы привести к прекращению американской помощи и одновременно к ослаблению доверия США к возможностям Турции в борьбе против "Исламского государства"

Вероятно, в той же плоскости этот вывод применим и к России. Да, Путину, возможно, было бы легче найти общий язык с турецкими военными, чем с Эрдоганом. Но путч и нарастающий хаос в Турции угрожает и российским интересам в сфере национальной безопасности. Во времена, когда террористы приступили к глобальному джихаду, не знающему границ, такая встряска в соседней стране может вызвать пока не слишком предсказуемые, но почти наверняка тяжелые последствия и в России.