Иранский лев теряет зубы, но все еще бодрится что там у соседей, все еще актуально
Иран грозен и хмурит брови во многих местах сразу, от Азербайджана до Сирии и Ирака. Но это просто поза, которую не стоит воспринимать слишком уж всерьез. Напускает он на себя суровость – ну и пусть себе тешится, поскольку это только по его заявлениям он кругом весь из себя грозный лев. А если к нему присмотреться, то становится видно невооруженным глазом, что на самом-то деле у этого льва и зубы выпадают, и когти стачиваются.
Иными словами, у Тегерана сейчас существуют серьезные ограничения на ведение им активной внешней политики, включая сюда и ограниченные военный действия. И причина этих ограничений весьма фундаментальна – внутренняя нестабильность и перманентный социально-экономический кризис, принявший характер системного.
Иран сегодня – пороховая бочка. И никто в Тегеране не может сказать, что послужит причиной масштабных протестов. Это может быть и годовщина смерти Махсы Амини, и разрастание протеста пенсионеров, и новый виток инфляции – да что угодно, даже простое подорожание муки или яиц. Поскольку ситуация в Иране очень напоминает одну политическую формулу прошлого века, ту самую, в которой «верхи не могут управлять по-новому, а низы не хотят жить по-старому». Тут не до угроз соседям, тут у власти бы удержаться.
Но проблема в том, как удержаться и вернуть доверие населения – иранские элиты в большинстве своем попросту не осознают. И вместо реформ предлагают обществу консервацию уже агонизирующих социальных отношений и «закручивание гаек».
Взять тот же вопрос о хиджабе. Многомесячные и многотысячные протесты, прокатившие тогда по Ирану гражданским смерчем, казалось бы, сдвинули эту тему с мертвой точки, вроде как и «полицию нравов» с улиц убрали, и собирались ввести норму о том, что ношение хиджаба – это дело добровольного выбора каждой женщины и ее семьи, и будет только список общественных мест, где появление в нем является обязательным.
Но прошло совсем немного времени, и внезапно, к ужасу и шоку многих иранцев, выяснилось, что никто «полицию нравов» расформировывать не собирался, она вновь на улицах городов, а наказанием за нарушение правил ношения хиджаба могут стать огромные денежные штрафы, а то и вовсе тюремный срок от пяти до десяти лет. И сильно это подняло доверие населения к действующему режиму?
То же самое и в экономике. Уж сколько было сказано о коррупции, о необходимости модернизации и прочих благих намерений, но в практическую плоскость ничто из этого не перешло, так и оставшись декларациями. Качество производимой продукции падает повсеместно, в том числе и той, что производится иранским военно-промышленным комплексом, а плановые показатели либо не исполняются вовсе, либо исполняются с серьезным удорожанием и ресурсоемкостью.
Как результат, большой опасности в военном отношении Иран сегодня не представляет. Отрезанные от новейших технологий оборонные заводы страны производят либо легкое и простое оружие вроде винтовок и минометов, либо упрощенные копии устаревшей иностранной техники.
«Мощности» иранского ВПК таковы, что впору говорить о «немощности» – за полтора десятилетия в стране было произведено несколько десятков самолетов и максимум 300 танков.
Танк Zulfiqar – его корпус срисован с американского М60 (конец 1950-х) с башней и пушкой от раннего Т-72 (принят на вооружение в 1973-м) – как минимум не шедевр танкостроения.
Истребители Saeqeh и Azarakhsh – копии «Фридомфайтера» с двигателями от МиГ-21. Зенитно-ракетный комплекс Bavar-373 – копия советского С-300, правда, есть серьезные сомнения в эффективности его систем наведения. Баллистические и крылатые ракеты Ирана по тактико-техническим характеристикам уже способны поразить территорию Израиля, но они примитивны и отличаются низкой точностью. Иранские БПЛА – отдельная тема: отличающиеся простотой конструкции и дешевые, они уже довольно эффективно проявили себя в конфликтах.
На такой технике можно воевать с афганским «Талибаном», сирийскими повстанцами или курдскими партизанами, но не с Западом, не с Турцией и не с Израилем. А денег на закупку современных вооружений у Тегерана нет, да и вряд ли кто-то продаст ему их в достаточных количествах.
Армия Ирана и вооруженные силы Корпуса стражей исламской революции могут представлять из себя серьезную силу только в том случае, если кто-то решится на наземное вторжение в Исламскую республику. Но охотников до такой авантюры в мире не наблюдается. А если они и есть, то не у власти.
В свою очередь, и Тегеран не способен на массированные операции за границей. Максимум его возможностей – послать полицейский контингент для подавления нынешних протестов в Сирии, да и то эта операция у иранского руководства пока под вопросом. Вот так он и выглядит, этот грозно рычащий иранский лев…
