Второе грузинское чудо
Заявление Грузии о приостановке переговоров о вступлении в Евросоюз никакой сенсацией не стало, нынешняя власть давно выбрала курс в московском направлении, несмотря на зафиксированные в Конституции внешнеполитические приоритеты: НАТО и ЕС. Выступление главы правительства Ираклия Кобахидзе было попыткой сделать так, чтобы выглядело, будто не Европейский союз закрыл перед Грузией двери после выборов, а сама Грузия решила «повременить» с евроинтеграцией, но это никого не могло обмануть.
«Грузинская мечта» своего добилась, оппозиционные протесты не создают впечатления всеобщего возмущения. Можно фиксировать победу и без помех воплощать – что? Какова сейчас грузинская мечта?
Это не досужий вопрос. Столь многими нелюбимому теперь в Грузии Михаилу Саакашвили удалось в свое время создать захватывающую историю страны, которая смогла чудом вырваться из нищеты и мрака 90-х, отбросить репутацию самой коррумпированной республики Советского Союза и постсоветского пространства, пристанища воровских авторитетов, открыть дорогу деятельному бизнесу.
Цитаты харизматичного экономического гуру Кахи Бендукидзе разлетались афоризмами, о грузинском чуде реформирования выдавались большими тиражами книги: «Почему у Грузии получилось?»
Даже когда Миша дома все проиграл, он сам и члены его команды за рубежами родины еще долго с гордостью рассказывали о своем передовом опыте. Все еще казалось, что получилось. Теперь уже не кажется. Впору писать новую книгу: «Почему у Грузии не получилось?» Может, кто-то уже и пишет.
Ирония заключается как раз в том, что у «Грузинской мечты», поставившей прочный заслон на пути возврата во власть оппозиции, нет никакой мечты, нет никакого образа будущего, сколько-нибудь сравнимого по значимости и эмоциональности с тем, который смогли даже частично воплотить Саакашвили и Бендукидзе. Опасение «только бы не разозлить русских» сложно представить в качестве великой национальной цели.
Опять же, разумная осторожность и прагматизм могут реализовываться по-разному. Совсем не обязательно бросаться с кулаками на русские танки, но, наверное, можно было бы обойтись без показательного унижения перед теми, кто вас когда-то унизил.
В ответ на мои слова о национальном унижении в августовской войне 2008 года одна грузинка возмутилась и возразила: «Нас не унизили! Мы гордо проиграли». Многие ли сейчас в Грузии испытывают чувство гордости по поводу происходящего?
Ирония становится злой, когда понимаешь, что идет ускоренное сближение Грузии не просто с Россией, а с Россией, которая превратилась в мирового изгоя. Выходит, именно сейчас, когда другие от нее шарахаются как от зачумленной, в Тбилиси возникло ощущение необыкновенного родства с Москвой, вплоть до готовности забыть все прежние обиды. У нас на глазах происходит новое грузинское чудо. Только о нем какое-то время спустя вспоминать будет стыдно.
