Путин может очаровать Трампа, но не Зеленского

В связи со встречей американской и российской делегаций в Эр-Рияде звучит множество утверждений и предположений, порой противоположного характера. Чтобы устранить информационный шум, важно иметь в виду несколько обстоятельств, определяющих ситуацию.

Во-первых, Соединенные Штаты могут вести с Россией любые переговоры, которые посчитают нужным. Сопутствующий репутационный ущерб – их суверенный выбор. Предыдущая администрация Белого дома считала для себя невозможным садиться за один стол с агрессором и грубым нарушителем международных норм, считая такую позицию принципиальной для лидера мира, стоящего на защите этих норм.

Для нынешнего руководства США вступление в переговоры априори является свидетельством собственной силы и уверенности в способности проявить свой лидерский статус именно в завершении конфликта: никто не смог – они смогли. Проблема будет, когда не смогут.

Во-вторых, для России вступление США в переговоры – свидетельство признания Вашингтоном собственной слабости, неспособности принудить первой Россию к просьбе о заключении мира. По ходу Америка заметно портит свои отношения с европейскими партнерами, что не может не восприниматься Кремлем как еще один признак слабости, раскола западной коалиции. Если Запад слаб, это понуждает к усилению давления на него с целью добиться от него бОльших уступок. Вопрос, где Вашингтон сочтет нужным остановиться в уступках, Москва будет нащупывать эту границу, пока не дойдет до нее, будет продолжать давление и торг.

В-третьих, сейчас стороны заняты не переговорами как таковыми, а переговорами о создании постоянных каналов для переговоров. Для России, которую резко ограничили в дипломатических возможностях после агрессии, это безусловный тактический выигрыш.

В-четвертых, следующий шаг – работа в рамках переговорных групп, которые должны наработать предварительные позиции, которые позволят или не позволят вступить в переговоры лидерам своих стран. Весь этот процесс будет проходить под давлением со стороны Европы и Украины, которые сейчас исключительно сблизились и в высшей степени заинтересованы в соблюдении их интересов, в разъяснении Вашингтону настоящих намерений Москвы, в попытке сохранить стратегическое атлантическое партнерство. На одного Орбана, который будет пытаться уговорить Трампа на широкие уступки Путину, будут приходиться два десятка европейских лидеров, которые будут требовать обратного. Плюс неуступчивая Украина, о судьбе которой, вообще-то, и идет речь.

Пятый пункт самый главный. Если на дальнейших этапах переговоров США по каким-то странным причинам унизительно для себя зайдут слишком далеко в уступках стране-агрессору в ущерб стране – жертве агрессора ради формального заключения перемирия, а затем мира, без надежных гарантий, Украина просто откажется принимать эти условия. Украина – конечная инстанция, принимающая решение о дальнейшей судьбе Украины. 24 февраля 2022 года она уже приняла самое важное в своей истории решение, вопреки всем ожиданиям и советам со стороны западных стран: дать отпор превосходящему противнику, который казался всем устрашающе непобедимым. Скоро исполнится три года, как Россия не может сделать того, на что отводила себе три недели.

Выступая в украинском посольстве в Анкаре во время своего визита в Турцию, Владимир Зеленский задал вопрос: «Интересно, если Украина не поддалась на ультиматум в самый сложный момент, откуда берутся представления, что она это сделает сейчас? Я никогда не подчинялся ультиматумам России, не подчинюсь и сейчас». И ведь не подчинится. И это обстоятельство должны держать в голове все переговорщики, может, вполне искренне стремящиеся побыстрее завершить эту войну. Это база.