Выбор есть только у богатых

Тамаш Гашпар, бывший диссидент, марксистский философ, один из лидеров венгерских протестов 1989 года, спустя 30 лет после тех событий написал в своей статье «Восточная Европа на свалке истории» горькие строки:

«Запад направлял нас к либерально-демократическим революциям, одновременно насмехаясь над этим искренним спектаклем, разыгрываемым по его же условным правилам. В 1988–1989 годах, выступая на крупных митингах в Будапеште и других городах, я часто давал интервью западным журналистам и дипломатам. Они с высокомерной улыбкой словно спрашивали: «Вы правда серьезно относитесь ко всей этой банальности, за пропаганду которой нам заплатили?».

Признание, к которому понадобилось три десятилетия. Признание, от которого холодеет кровь, но которое уже ничего не изменит – поезд ушел, а с ним и шанс на иной путь.

Еще одно признание Гашпара: «Все лидеры венгерской оппозиции побывали на Западе еще в 1980-е годы. Мы видели, кто такой Рональд Рейган. Мы знали, что произошло в Чили в 1973 году. Но мы все равно приняли капитализм со всеми его недостатками – и выбрали не скандинавскую, а американскую его модель...».

Опоздавшее раскаяние или попытка снять с себя ответственность? Кого утешат эти запоздалые откровения? Миллионы людей, чьи жизни оказались искалеченными?

Вряд ли.

Тогда, в конце 80-х, проповедники «рая капитализма» обрушили на народы Восточной Европы свою пропаганду. Толпы обманутых людей, охваченные эйфорией, шагнули в этот Эдем – и тут же оказались в экономическом аду. Им стоило лишь взглянуть на Латинскую Америку, чтобы понять, к чему ведет капитализм по американскому образцу. Но им говорили: не думайте, не сомневайтесь, просто идите вперед.

Так, Восточную Европу ввели в систему, где: «Открытое общество» открыто лишь для избранных – как бы ни убеждали нас Поппер и Фукуяма.

«Демократия» означает власть капитала – а значит, выбор есть только у богатых.

Свобода – лишь иллюзия выбора между худшим и еще худшим.

Вариантов за пределами этого сценария не предусмотрено. Народам Восточной Европы не предлагали ни социализма, ни социал-демократии. Нам предлагали – колониальную демократию, неонацизм, национализм, религиозный фундаментализм и периферийный капитализм. И попробуйте только сказать: «Я выбираю социализм». И вас тут же объявят террористом, мятежником, сталинистом, агентом Москвы. То есть в лучшем случае отправят в маргиналы, а в худшем – сделают изгоем, опасным для системы.

Славой Жижек однажды точно выразил суть происходящего: «По-настоящему свободный выбор – это выбор не между двумя возможными вариантами внутри заданной координатной системы, а выбор самих координат. Но суть "перехода" от социализма к капитализму заключалась в том, что большинству людей этого выбора просто не дали. Их сразу поставили перед уже сформированным набором "новых" альтернатив – чистый либерализм, национал-консерватизм... В результате практически все оказались в числе тех, кого буквально «выбросили за борт».

После крушения социалистического лагеря прогрессивные идеи были намеренно исключены из политического спектра. Борьба между капитализмом и левыми идеями прекратилась – не потому, что последние проиграли в честном соревновании, а потому, что их попросту вычеркнули из дискурса. Освободившееся место заняли деструктивные идеологии – национализм, религиозный радикализм, тоталитарные формы неолиберализма.

И конца этой пропаганде не видно.

Альбер Камю написал в эссе «Хлеб и свобода»: «Когда говорят, что свобода – это буржуазная выдумка, в этой фразе одно слово стоит не на своем месте. Свобода – не буржуазная выдумка. Буржуазная свобода – вот выдумка».

История продолжает повторяться. В 2011 году, когда в Сирии начались протесты, множество интеллектуалов и общественных деятелей призывали Башара Асада уйти. Среди них – поэт Адонис и космонавт Мохаммед Фарис. Они поверили в красивую сказку о «народной революции». Но вскоре поняли: угроза их жизни исходит вовсе не от режима, а от самих «революционеров». Они в ужасе бежали из страны, но было уже поздно – Сирию охватил огонь войны, власть перешла к откровенным террористам, а страна была превращена в арену геополитических игр.

Кому это было выгодно?

Тем, кто с самого начала управлял процессом, кто создавал удобные иллюзии. Точно так же, как и в Восточной Европе в 1989-м.

Тамаш Гашпар в 1990 году стал депутатом парламента Венгрии. В первые два года его работы в качестве представителя либералов два миллиона венгров потеряли работу. Позже он назовет это «самым большим позором в своей жизни».

Разочаровавшись в либерализме, он вернулся к марксизму и оставался одной из ведущих фигур венгерской левой мысли вплоть до самой смерти в 2023 году.

Но исправить ошибки было уже невозможно.

Система не прощает ошибок. Она просто меняет игроков.