Ливан остался без правительства, денег и будущего по горячим следам, все еще актуально

Икрам Нур, автор haqqin.az

Весь кабинет министров Ливана ушел в отставку после уличных протестов. В столкновениях, начавшихся два дня назад, погиб сотрудник службы безопасности, 238 человек, в том числе 70 силовиков, получили ранения, 20 человек были задержаны.

Трагедия в порту Бейрута не оставила ливанскому правительству шансов остаться у власти. Обращение теперь уже бывшего премьера Хасана Диаба к нации было пропитано отчаянием: «Они [коррупционеры] — реальная катастрофа ливанского народа, они не восприняли направленной против них революции ливанцев. Они попробовали перевести огонь на правительство и возложить на него ответственность за коллапс. Нас от перемен отделяет огромная стена, защищенная тем классом, который контролирует все части государства - они подтасовывали факты, занимались подлогом истины и повинны в грехах, поскольку знали, что успех правительства будет означать изменение этого класса».

теперь уже бывший премьер Хасан Диаб

Но этот шанс сохранить свое положение остается еще у существующего режима. Если он, конечно, сумеет сделать хоть какие-то уроки – в чем многие иностранные государства сомневаются. А потому внешние доноры Ливана - и силы, представляющие их внутри страны, - уже запустили модель перезагрузки этого государства, за долгие годы показавшего свою несостоятельность.

В чем суть этой модели? С прошлого века в «стране кедров» постоянно шла борьба двух принципов построения государства – на общегражданской или на конфессиональной основе. Конституция 1926 года предусматривала отход от конфессиональной системы построения государства и его органов. Но в 1943 году ее противники взяли реванш, и восторжествовали сторонники конфессионального подхода: тремя важнейшими общинами – шиитами, суннитами и маронитами – был принят Национальный пакт, который предусматривал введение сложной системы распределения высших постов в государстве на конфессиональной основе.

Многие тогда полагали, что это является образцом сбалансированного решения всех проблем. Но эта иллюзия не просуществовала долго. Очень скоро выяснилось, что «хотели как лучше – а получилось как всегда». И система межконфессиональных балансов, сдержек и противовесов стремительно мутировала в систему, при которой руководство страны все меньше занималось делами, важными для населения и развития Ливана. Поскольку все его силы уходили на то, чтобы следить за этим самым «балансом».

В итоге на важнейшие посты выдвигались люди не по своим профессиональным и гражданским качествам, а по степени надёжности их как «проводников» линии той или другой конфессиональной группы. Что закончилось гражданской войной 1975-1990 годов.

Казалось, что из этой трагедии, превратившей страну из «ближневосточной Швейцарии» в груду обломков, будут сделаны верные выводы. На заключительном этапе военных действий, в ходе встречи, состоявшейся в 1989 году в городе Таиф в Саудовской Аравии, депутатами ливанского парламента была принята «Хартия национального согласия». Которая, как казалось ее авторам, закладывала основы прочного гражданского мира на основе преодоления системы межконфессиональных балансов.

Однако отказ от этой системы оказался полной формальностью. Благие пожелания так пожеланиями и остались, посты по-прежнему раздавались по конфессиональному и просто родственному признаку, что послужило питательной средой для системной коррупции, проникшей во все поры государственного управления.

А параллельно был запущен и другой процесс: «место под солнцем» надо было защищать – и началось бурное формирование внегосударственных клановых военных организаций. Не доверяя друг другу, наиболее крупные конфессиональные группы стремились для подстраховки иметь свои боевые дружины.

При численности армии порядка 70 тысяч человек и сил МВД около 30 тысяч человек общее число членов партийно-конфессиональных формирований в последние годы достигло почти 60 тысяч человек, из них более половины приходится на «Хезболлу», которая и не скрывает особо, что является «государством в государстве».

Слабость властей Ливана всем этим кланам только на руку, ведь чем слабее они - тем больше влияния и возможностей поддержки своих сторонников оказывалось в руках вождей этих кланов. Причем каждый из них, к тому же, обзавелся внешними покровителями – кто-то в Париже, кто-то в Эр-Рияде, ну а кто-то и в Тегеране.

Дошло до того, что с начала коронакризиса каждая из сторон открывала собственные больницы, а также, для привлечения сторонников и поощрения их лояльности конкретному клану, раздавала деньги и продовольствие.

Какие шансы на устойчивость и стабильное развитие имеет такое «государство»? Да почти никаких. То же и с международной помощью – когда велика вероятность, что деньги окажутся в руках нечистоплотных политиков и просто «растворятся», никто не будет спешить их выдать. Как метко подметил один иностранный наблюдатель, «мир всегда очень сочувствует пострадавшим, но ни у кого не найдется миллиардов долларов, чтобы отдать их коррумпированному правительству разваливающейся страны».

А всевластие «Хезболлы» создает препятствия для помощи от арабских стран Персидского залива. Как и другие внешние доноры, сегодня они готовы предоставить ливанцам гуманитарную помощь в виде медицинского оборудования и персонала, но не существенных денежных потоков.

Требуются масштабные политические и экономические реформы – но Ливан к ним не готов, поскольку проводить их некому, система прогнила сверху донизу. В одночасье страна оказалась и без дееспособного правительства, деятельность которого местные кланы фактически заблокировали, вставляя палки в колеса Хасану Диабу буквально на каждом шагу. И без серьезной финансовой поддержки почти триста миллионов долларов международной помощи Ливан не спасут. И без будущего.

Потому и возникла идея создания в стране «системы международного управления», о которой я упомянул в начале статьи, модель перезагрузки, которую будут реализовывать внешние доноры Ливана и их местные союзники. По замыслу авторов этой идеи, «страна кедров» для проведения реформ и выхода из кризиса должна быть переучреждена в форме своеобразного акционерного общества: по сути стать экспериментальной площадкой для разработки новой концепции государства в глобализованном мире.

Не самое приятное известие для местных политических элит, но иного выбора нет: либо масштабные реформы и урегулирование, либо крах и новая гражданская бойня. В любом случае, Ливан ждут серьезные изменения, и важно, чтобы они прошли с минимальными потерями для этой страны и ее многострадального народа.