Полковник КГБ Альберт Саламов: «Гейдар Алиев мог прочитать целый лист бумаги и без единой ошибки его воспроизвести»
От редакции
В 2023 году исполнится сто лет со дня рождения выдающегося азербайджанца, основателя Третьей Азербайджанской Республики Гейдара Алиева. Редакция haqqin.az приняла решение открыть новую рубрику – «100 лет – человек-эпоха». Автором рубрики станет близкий друг нашей редакции, посол Азербайджана в Украине, известный публицист Эльмира Ахундова.
На протяжении 20 лет Э.Ахундова проводила титаническую работу во многих городах бывшего СССР, встретившись и побеседовав с сотнями известных государственных, политических и общественных деятелей, знавших Гейдара Алиева лично и работавших с ним вместе на протяжении десятилетий. Э.Ахундову смело можно назвать автором энциклопедии о Гейдаре Алиеве, эти беседы вошли в многочисленные бесценные книги автора. Но публицисту не удалось, в силу множества ограничений, включить все беседы в свои произведения. Осталось много неопубликованных интервью.
В рубрике, посвященной столетию Гейдара Алиева, мы представим читателям haqqin.az собранный Ахундовой бесценный исторический материал. Ведь многие собеседники публициста ушли на покой или в мир иной…
На прошлой неделе мы представили вашему вниманию беседу с начальником 5-го управления КГБ СССР, первым заместителем председателя КГБ СССР Филиппом Денисовичем Бобковым.
На сей раз haqqin.az представляет интервью с высокопоставленным представителем КГБ СССР, экс-замминистра иностранных дел Азербайджана (с 1989 по 2001 гг.) Альбертом Саламовым.
88-летний А.Саламов в настоящее время живет в Москве.
* * *
«В 1963 году, когда я работал инструктором промышленного отдела Орджоникидзевского райкома партии, меня пригласили на работу в органы КГБ. В 1964 году я был направлен в Минск на годичные Высшие курсы КГБ СССР по линии контрразведки. После окончания курсов вернулся в Баку и был принят в 1-й отдел КГБ, в разведку. Я проработал там месяца четыре, потом из-за того, что в этом отделе не было вакантных мест, меня передали во 2-й отдел, в контрразведку. И так получилось, что я на всю жизнь остался в контрразведке, и считаю, что мне в этом просто повезло», - рассказывает бывший замминистра иностранных дел Азербайджана, полковник Альберт Саламов.
- Когда вы впервые познакомились с Гейдаром Алиевым?
- Гейдар Алиевич обратил на меня внимание, когда занимал должность заместителя председателя КГБ Азербайджана. И я помню еще в годы, когда я был лейтенантом, оперуполномоченным, он несколько раз приглашал меня к себе в кабинет. У него вообще был такой характер: он глубоко изучал всех людей, которые приходили в Комитет, интересовался личностью каждого человека, его способностями, запросами, интересами. Причем не оставлял без внимания ни молодежь, ни старшее поколение.
Бывало, пригласит тебя в свой кабинет и так расположит к себе, что ты расскажешь ему все, что не рассказал бы даже близкому человеку. Когда же он начинал задавать вопросы, я понимал, что он знает больше, чем я сам могу о себе рассказать. Он знал, что мой отец погиб на фронте, что у меня мама русская, что я начинал работать слесарем, потом электромонтером, учился в АзИИ, на энергетическом факультете, сначала на заочном, потом на вечернем.
Он расспрашивал, как у меня дома, как в семье, чем я занимаюсь в настоящее время, в чем нуждаюсь, ненавязчиво давал мне советы по работе. Порой интересовался самыми незначительными мелочами, так, что казалось, это отец воспитывает меня. Я всегда уходил от него окрыленным.
- А для чего он входил во все мелочи?
- Этот человек очень любил работу в Госбезопасности. Ему хотелось, чтобы люди, которые с ним работали, росли, повышали свой профессиональный уровень. Подобными расспросами он как бы делал для себя отбор – на кого можно рассчитывать, а на кого не особенно, кому можно доверять, а кому нельзя. Он был тонким психологом. Мы неоднократно встречались, и я всегда вспоминаю его улыбку, вспоминаю, как он спрашивал: «Саламов, тебе нравится работа в органах Госбезопасности?».
Я почти пять лет был простым оперуполномоченным несмотря на то, что до этого несколько лет проработал инструктором райкома партии. Партийные кадры, которые приходили в органы Госбезопасности, проучившись на курсах в Москве, сразу получали солидные должности, звания майоров, подполковников. А я начал с нуля и считаю, что мне повезло.
В октябре 1971 года меня назначили начальником отделения.
- Будучи в Нахчыване на юбилее Автономной Республики, Гейдар Алиев узнал о присвоении ему звания генерал-майора. Вы говорили, что в этот момент находились рядом с ним. Расскажите об этом эпизоде подробнее.
- В октябре 1967 года Нахчыван получил орден Ленина, кажется, в честь 40-летия Автономной Республики. Гейдар Алиевич выехал на поезде в Нахчыван и взял нас, несколько человек, с собой. Я помню, что мы поехали с Фаиком Абасовичем Абасовым – будущим последним начальником 2-го отдела в советский период. Цвигуна в то время уже отозвали из Баку, председателем КГБ был Гейдар Алиевич.
Когда мы приехали в Нахчыван, Гейдару Алиевичу из Москвы по ВЧ позвонил Семен Кузьмич и первый поздравил его с присвоением ему звания генерала. Это происходило в Нахчыване в специально оборудованной для переговоров по ВЧ комнате.
Я стоял рядом с Гейдаром Алиевичем и все слышал.
Мы все были очень рады, что наш председатель получил генеральское звание.
Помню, с какой большой любовью и уважением принимали его в Нахчыване. Он навестил свою сестру, родственников. Потом Фаик Абасов, я и Гейдар Алиевич в выдавшееся свободное время прохаживались по перрону вокзала. Он шел и задумчиво рассказывал нам:
- Вот здесь прошло мое детство. По этому перрону я бегал мальчишкой в 12-13 лет, ведь мой отец работал на железнодорожной станции.
Честно говоря, мы все, молодые чекисты, его очень любили. У нас в оперативно-техническом подразделении служил Миша, я не буду называть его фамилию, он был как бы личным фотографом Гейдара Алиевича. Он и семью его фотографировал. Гейдар Алиевич доверял только ему.
Однажды Миша приходит ко мне в кабинет и говорит:
- Саламов, я знаю, что ты обожаешь Гейдара Алиевича, поэтому я хочу подарить тебе его фотопортрет. Но об этом никому не рассказывай, чтобы не вызвать у других сотрудников зависть и ненужные разговоры.
После того как Гейдар Алиевич стал председателем, он резко повысил требования к качеству работы в органах Госбезопасности. Он буквально дышать никому не давал. Очень жестко требовал выполнения нормативных актов, которые регламентировали нашу работу, выполнения всех плановых мероприятий.
Иногда он выходил из приемной и прохаживался по всему комитету. До него председатели КГБ по кабинетам не ходили. А он ходил: поговорит с тобой, спросит о делах, посмотрит, какие условия для работы, замечание какое-нибудь сделает. То есть, он держал коллектив в мобилизованном состоянии, все знали, что в любой момент в комнату может войти Гейдар Алиевич и увидеть, чем мы занимаемся.
Гейдар Алиевич обладал уникальной памятью от природы, при этом он постоянно учился, работал над собой. Мне рассказывал наш заслуженный чекист, полковник Адиль Зульфугарович Багиров, проработавший с ним долгие годы, еще с молодости, что Гейдар Алиевич мог прочитать целый лист отпечатанного текста и тут же без единой ошибки воспроизвести его, не заглядывая в бумагу. Готовясь к выступлениям или к беседе со специалистами различных направлений, он заранее просматривал горы литературы по интересующему его вопросу, делал заметки и был готов говорить на равных с любым специалистом.
Я не знаю другого человека с такой идеальной и глубокой памятью. Он знал в лицо буквально всех сотрудников КГБ, помнил их имена, фамилии, независимо от того, где они служили – в центральном аппарате или на периферии.
- В КГБ вся работа велась на русском языке?
– Да. Вся работа, переписка, выступления на оперативных совещаниях, партийных собраниях были на русском языке. И Гейдар Алиевич в официальной обстановке всегда говорил только по-русски. Причем, говорил очень грамотно. В неформальной обстановке мы часто говорили на родном языке.
Он любил доводить любое дело до конца…
1985 год, Гейдар Алиевич работает в Кремле. Но даже из Москвы он интересовался положением дел в республике и в КГБ. То есть, КГБ было его детищем, и он всегда уделял ему внимание. Ни один чекист, который с ним работал, не скажет о нем плохого слова, потому что все ощущали его огромную заботу о себе.
Он никогда не срывался, не выяснив сначала причин. Он всегда прежде разберется и только потом высказывает свое мнение. Гейдар Алиевич был очень тактичным человеком. Если он кому-то доверял, то доверял этому человеку полностью. Если ты опоздал, значит, случилось что-то серьезное. Другой бы, может, наорал или позднее припомнил. В нем же этой чиновной мстительности, высокомерия не было.
Он явно перегружал себя, видимо, постоянно недосыпал.
Этот человек обладал колоссальным опытом и умел мгновенно принимать решение. Он знал, на что ориентироваться, мы даже не всегда понимали, почему он это делает. Были случаи, когда он принимал решение, которое мы в кулуарах считали неправильным, но через три-четыре месяца выходило, что он попал в «десятку». Мы его не понимали, но он был прозорливым и дальновидным.
Работа для него была воздухом, стимулом к жизни, без нее он просто не мог физически существовать. Напряженный график его жизни и труда, систематические нервные перегрузки без нормального сна и отдыха привели к расстройству его здоровья. И даже будучи серьезно болен, он продолжал стойко выполнять свою миссию.
Гейдара Алиевича считали для себя авторитетом многие знавшие его люди. И чекисты, и другие заслуженные и известные личности некогда великой страны.
Однажды, приехав в Москву в 1995 году, я имел беседу с моим товарищем и коллегой по работе в КГБ СССР, генерал-полковником Валерием Павловичем Печенкиным, которого знал и Гейдар Алиевич. Он тогда сказал:
- Если бы Гейдар Алиевич стал генеральным секретарем ЦК КПСС, наша страна никогда бы не распалась.
- Я всех своих собеседников прошу рассказать какие-то запомнившиеся эпизоды с участием Гейдара Алиева. Может, и у вас что-то осталось в загашниках?
- Пожалуй, осталось. В ноябре 1970 года Гейдар Алиевич во главе большой делегации, куда входили члены правительства, специалисты-производственники, журналисты (в группе сопровождения было несколько оперативников КГБ Азербайджана) выехал в Астару, куда должна была прибыть правительственная делегация во главе с председателем Президиума Верховного Совета СССР Николаем Подгорным на открытие газопровода Иран – СССР.
Ехали большой колонной на новых «Волгах», недавно поступивших в республику.
Подгорный прибыл в Астару на поезде, где его торжественно встречали руководители республики во главе с Гейдаром Алиевым. Я тоже был на вокзале среди встречающих и наблюдал, как к месту остановки прибывающего поезда расстилают красную дорожку. Поезд подошел к перрону, но дорожка оказалась в стороне от выхода из вагона, в котором прибыл высокий гость, и машинист поезда несколько раз трогал состав вперед-назад, пока дорожка не оказалась в нужном месте. Подгорный вышел из вагона, закурил папиросу «Наша марка» и в сопровождении встречающих сел в машину. Все двинулись в сторону границы с Ираном, к месту торжества.
Здесь был разбит большой брезентовый шатер для гостей, установлена аппаратура ВЧ связи. После церемонии открытия газопровода Подгорный с несколькими представителями местной власти и нашим чекистом – заядлым рыболовом и охотником полковником Банцеревым – двинулся на остров поохотиться на уток. Охота была удачной, и Подгорный остался ею доволен. После охоты он говорил с Л.И. Брежневым по ВЧ, сообщил ему об открытии газопровода, затем по просьбе Гейдара Алиевича пригласил Леонида Ильича приехать поохотиться, отметив, что здесь много дичи и прекрасная природа. Леонид Ильич, как сказал потом Подгорный, сожалел, что не может воспользоваться приглашением, так как он очень занят.
После приезда Подгорного в Астару за ним на военный аэродром прилетели два пассажирских самолета ТУ-154 и ТУ-134. Гейдар Алиевич провожал гостя, вместе с ним вошел в кабину самолета ТУ-154. И вдруг в дверях у трапа самолета показываются Подгорный и Гейдар Алиевич. Гейдар Алиевич в сером костюме, без плаща. Подгорный объявляет провожающим:
- Я забираю вашего Алиева в Москву.
Гейдар Алиевич с улыбкой на лице помахал нам рукой, и они вошли в кабину самолета.
После взлета ТУ-154, тут же следом взлетел запасной ТУ-134, да так красиво, свечой, что все были восхищены этим зрелищем.
И еще одно воспоминание, связанное с приездом Тодора Живкова.
1 августа 1973 года в Баку прибыла болгарская делегация во главе с первым секретарем ЦК Компартии Болгарии Тодором Живковым. Он прибыл вместе с дочерью, малолетней внучкой, зятем и охраной.
Гостей повезли из Баку в Гянджу. Сначала посетили ковровую фабрику, где после встречи с работниками Гейдар Алиевич от их имени преподнес ему в дар большой ковер небывалой красоты. Тодор Живков сказал, что по-болгарски ковер называется «килим». Гейдар Алиевич отметил, что и у азербайджанцев его называют «килим».
Затем большой колонной на «Чайках» и «Волгах» прибыли на озеро Гёк-Гёль, и гости разместились в гостевом домике. На следующее утро была запланирована охота на джейрана. На охоту в горы вместе с Тодором Живковым выехали его зять, начальник охраны – генерал, полковник Банцерев, долгие годы работавший с Гейдаром Алиевичем в КГБ Азербайджана, и еще двое гянджинцев. Через несколько часов охотники, наконец, вернулись, но без трофеев. Поговаривали, что джейран, заранее привязанный веревкой за ногу, смог вырваться и исчез в лесу. Дабы не разочаровывать высокого гостя, ему сообщили, что егеря, пошедшие по следу, оставленному раненым животным, заявили, что тот далеко уйти не сможет. В то же время на вертолете был срочно доставлен другой джейран со следами пулевых ран, которого и представили охотникам. Больше вопросов ни у кого не возникало.
Здесь же нашлись специалисты, которые освежевали джейрана, изготовили из рогов сувенир в подарок Тодору Живкову. Тодор Живков решил сфотографироваться рядом с длиннющими рогами джейрана, укрепленными на деревянной основе. Рядом с Живковым сфотографировали и меня, демонстрирующего ценный трофей…
