Рза Талеби: «Хаменеи контролирует около 80% экономики Ирана» из цикла "Беседы Эйнуллы Фатуллаева", часть первая, все еще актуально

Внутриполитический кризис в Иране усугубляется. Волнообразно нарастает социальный и уже политический протест в различных иранских городах. На глазах расшатывается устойчивая власть и теократический режим, который формировался на протяжении четырех десятков лет.

Как аналитики прогнозируют дальнейшее развитие ситуации? Вызовут ли нарастающие и не стихающие протесты крах системы?

Несколько дней назад журналист Эйнулла Фатуллаев провел видеобеседу с известным иранским аналитиком, бывшим сотрудником Министерства обороны Ирана, автором политологических исследований об иранской политсистеме, комментатором радио «Голос Америки» Рза Талеби.

Беседа велась на азербайджанском языке. Учитывая большой читательский интерес к событиям в Иране, представляем вашему вниманию перевод нашумевшего интервью.

Многочасовая беседа будет представлена в нескольких публикациях.

Рза Телеби

– Политический кризис в Иране углубляется, и сегодня протестная волна уже перекинулась на другие города Исламской Республики. Продолжаются кровавые столкновения, есть многочисленные жертвы. По мнению многих аналитиков, недовольство, вызванное экономическими и социальными проблемами, трансформировалось в русло идеологической конфронтации, люди уже протестуют против теократического режима. Какой фактор больше всего обусловил сложившуюся ситуацию? Дело в экономике или в чем-то другом?

 – С самого начала отмечу, что причины протестов не связаны с идеологией. Все лозунги, выдвинутые протестной массой, связаны с недовольством исключительно среднего класса. Шесть лет назад МВД Ирана подготовило аналитическую справку, в которой подчеркивался значительный социальный разрыв между молодежью и старшим поколением.

Взрослые и пожилые, назовем их так, больше подвержены идеологемам, придерживаются социалистического мышления и внесли свой вклад в Исламскую революцию. А вот иранская молодежь больше обращена к капитализму, в ней сильнее стремление к материальным благам. Такая же тенденция прослеживается и в Северном Азербайджане, где после распада СССР большая часть молодежи разуверилась в социалистических идеях. Безусловно, в протестах среднего класса присутствуют требования прав и свобод. Но главное в них, все-таки, экономические требования. Чтобы воспользоваться полностью свободой и гражданскими правами, молодому поколению нужны деньги, нужен капитал. А когда его нет, оно начинает их требовать, протестовать. Если помните, в 2019 году начались протесты против повышения цен на бензин, десятки тысяч людей вышли на улицы. Режим отреагировал жестко – погибло до 1500 человек. То есть, в основе протестов как тогда, так и сейчас лежали экономические проблемы.

– Тем не менее, мы не можем назвать Иран антидемократическим государством – в стране проводятся прозрачные, свободные выборы, правительство в Иране, если, конечно, исключить наличие верховного правителя и религиозных деятелей у власти, формируется на основе волеизъявления народа. Я, конечно, говорю о президентских выборах и выборах в парламент. В Иране выдвигаются альтернативные кандидатуры, между ними проводятся дебаты, дискуссии, столкновения взглядов. То есть, мы не можем сравнивать Иран со странами, где царит непотизм или абсолютизм. Можно ли сказать, что в Иране есть – назовем её так – исламская демократия?

– Демократии в Иране нет! Знаете, один из крупнейших протестов в Иране был связан с президентскими выборами, в которых участвовали Мир-Хосейн Мусави и Махмуд Ахмадинежад. Так вот, они были фальсифицированы насквозь, из-за чего, собственно, народ и вышел на протесты. На самом деле кандидаты в президенты избираются заранее. В Иране существует специальный Совет стражей Конституции, и только он выдает полномочия, необходимые, чтобы стать кандидатом. У женщин такой возможности нет вообще. Шесть человек из состава Совета стражей выбирает Верховный лидер, все эти люди богословы, еще шесть человек – парламент…

– Но ведь выбирают и Верховного лидера? Опять демократия!

– Советом экспертов из наиболее влиятельных богословов. Его состав определяет сам Верховный лидер. Затем происходят выборы, после которых избранных членов Совета принимает сам Верховный лидер. По идее они должны контролировать решения Верховного лидера, хотя на практике такого еще не было. Как видите, получается замкнутый круг, который не имеет с классической демократией ничего общего. Избирающих Верховного лидера выбирает сам Верховный лидер, он же избирает состав Совета, утверждающих кандидатов в президенты. Словом, без его согласия ничего произойти не может. Не захочет Верховный лидер, и человек избраться не сможет. Это напоминает Великобританию, где есть Палата лордов, назначаемых королевой. Назвать это полностью демократическими выборами, демократической системой невозможно. Это скорее деспотичная теократическая монархия.

– Вы – профессиональный политолог, занимающийся исследованиями в этой области, и прекрасно знаете, что совершенная демократия, то есть, полиархия – это всего лишь идеал. Такой демократии, возможно, нет даже в США. Потому я и сказал, что, в сравнении с рядом других стран, в Иране, как минимум, хотя бы присутствует выбор народа. Вы говорите, что в Иране нет демократии. Но Ахмадинежад, экс-президент Ирана, довольно жестко критиковал Верховного лидера, не так ли?

– Вопрос с Ахмадинежадом – это отдельная тема, хотя и его кандидатуру также утверждал Верховный лидер. Чтобы ответить на Ваш вопрос, необходимо пройтись по иранской системе в целом. Дело, конечно, не в том, что абсолютно всем в Иране заправляет Верховный лидер. И в этой системе бывают внутренние столкновения и всевозможные конфликты. Кстати, из-за слов Ахмадинежада его советника бросили в тюрьму. На что Ахмадинежад не на шутку обиделся и какое-то время демонстративно не появлялся в президентском дворце, сидел у себя дома. Потом, правда, вернулся и продолжил выражать протесты, за что, собственно, и не был допущен к выборам в 2017 году. Но все дело в том, что Ахмадинежад был президентом Ирана, он владеет государственной информацией, сверхсекретными разведданными и по этой причине имеет определенный иммунитет. Демократия тут вообще не при чем, другого человека, не будь он президентом страны, ждал бы немедленный арест. Да, людей нельзя арестовывать за критику Верховного лидера, но аресты происходят. Да, у людей есть право выбора, но при такой системе ущемляется и оно. Конечно, если сравнивать с теми же Саудовской Аравией и Туркменистаном, то в Иране более передовая выборная система. Многие арабские страны являются чистыми монархиями и выбора там нет вообще. Но это, повторюсь, замкнутый круг. Выборы нужны для того, чтобы народ в них участвовал, высказывал свою позицию. Однако если такого не происходит, то это замкнутый круг, потому что гражданин не выбирает сам, он просто выражает свое мнение относительно уже выбранных кандидатов. Может, это и выглядит, как демократия, но по сути является полностью деспотичной системой.

– Но эта система позволяет арестовать брата президента страны за коррупцию. И был арестован брат экс-президента Ирана Роухани. По этой же статье перед законом отвечает такой могущественный клан, как Лариджани. Я могу привести еще целый ряд подобных примеров. Разве это не есть верховенство закона?

– Примеры, которые Вы приводите – это следствие борьбы кланов, которая к верховенству закона никакого отношения не имеет. Достаточно сказать, что 80 процентов иранской экономики находится под личным контролем Верховного лидера Али Хаменеи. 80 процентов! И он не отвечает за это ни перед парламентом, ни вообще перед кем, никто не сможет расследовать данный факт. Один из основных признаков демократии – это прозрачность. Если ее нет, разобраться в том, что правда, а что нет, вы не сможете. Возьмите сталелитейный завод в Исфахане. Там выявилось дело о коррупции на 96 миллиардов туманов, однако никого, в связи с этим делом, не арестовали. Дети министров тратят деньги налево и направо, есть конкретные доказательства, но ни один из них не ответил перед законом. А девушку, не покрывшую прядь своих волос, убили, а ее убийц никто не тронул... Идет столкновение сил, налицо масса проблем. Хуссейн Тайиб, экс-глава разведки говорил, что в системе так много критических недостатков, что исправить ее невозможно – она насквозь прогнила.

– Но Вы согласны с тем, что Верховный лидер Ирана использует 80 процентов богатств страны, которые контролирует, не для личного обогащения, а для нужд государства, а также идеологии? Я видел фотографии дома Али Хаменеи, видел дом президента Роухани, и могу сказать, что руководители Ирана живут очень скромно. Согласны ли Вы с этим? Или это просто игра на публику?

– Давайте уточним. Хаменеи живет в огромном здании в Тегеране, если переводить с фарси, его называют «домом». Там расположены его личная охрана, больница, различные помещения, конференц-зал... Насколько это скромно, судить Вам. Что же касается 80-процентного контроля над всеми иранскими активами, то тут я повторюсь: все это в монопольном порядке принадлежит Верховному лидеру Али Хаменеи. Приведу пример.

В Иране работают компании по производству автомобилей «İran Khodro» и «Saipa». 10 процентов от выплачиваемых ими налогов поступают к Хаменеи, который может посредством прямых указов тратить их напрямую из госбюджета, не представляя никакой отчетности. Хотя бюджетом должен распоряжаться парламент. Хаменеи может делать все, что захочет. Рядовые граждане Ирана, видят лишь внешнюю часть его жизни, что он делает за рамками своего официального образа, не знает никто. Один иранский кинорежиссер снял документальный фильм про жизнь Хаменеи, на французском языке, в котором рассказывает, какими богатствами владеет Верховный лидер Ирана, сколько у него владений и дворцов, во всех городах. Правда, членам своей семьи заниматься бизнесом он не позволяет, но его сын, Мостафа Хаменеи – один из самых влиятельных людей в Иране. К примеру, он может с легкостью сместить командира КСИР. Таким образом, Верховный руководитель Ирана злоупотребляет своей властью, назначает ведущих министров, безотчетно тратит средства из госбюджета, его сын может смещать военачальников… Если это и есть служение народу, то что тогда преступление против народа?

– Как-то раз один собеседник поделился со мной интересными философскими размышлениями о политическом руководстве и правительстве Ирана. Как человек, знакомый с Ираном и с его историей, могу сказать, что я разделяю эту мысль. По его словам, начиная с Сефевидов и Каджаров и до Пехлеви и нынешнего времени иранское государство всегда опиралось на два краеугольных камня – монархия и шиизм. Иран, в самом деле всегда был Ватиканом шиизма, особенно, начиная с XVI века – после того как шиизм утвердился на лидирующих позициях на Кавказе и в Иране. Вы, наверное, согласитесь, что в Иране могут быть какие угодно социальные потрясения, революции, но разрушить два этих фактора не сможет ничто. И пусть Хомейни смог устранить монархию, второй фактор все равно никуда не делся – Иран по-прежнему Ватикан шиизма. Представляете ли Вы государство Иран без двух этих краеугольных камней?

– Согласен с Вами – названные Вами факторы действительно являются основой иранской государственности. Один из наших современных исследователей, описывая историю Ирана, начиная с Сефевидов, повторяет максиму наших соотечественников, утверждающих, что падишахи – как шах Реза Пехлеви, или Хаменеи будут менять друг друга, но при этом система будет продолжаться.

Что же касается новейшей модели Ирана, то, к примеру, Амир Ахмади делит это на четыре этапа. Он утверждает, что первое десятилетие Ирана – это концепт ислама, когда иранцы на определенном этапе своей истории сражаются за его идеологию. Как это было в ирано-иракской войне.

Второй этап, он же второе десятилетие – времена президента Рафсанджани, когда в концепцию «Ислам-Иран» начали внедряться более либеральные мысли. Тогда же начались микро-национальные тенденции, образовались кланы – к примеру, у азербайджанцев, у исфаханцев. Но себя они определяют, в первую очередь, как мусульмане и уже потом – как иранцы. И этот микро-национализм продолжается.

Третий этап – это приход президента Хатами, приход реформаторов, новых методов, прав и свобод. В это же время издавалась газета «Иран». Предпочтение отдается уже иранизму, но, знаете, как заполняется эта сфера? Взглядом в прошлое, к шахской системе. Ну, а на четвертом этапе тезисы становятся сугубо иранскими. Такие представители «глубинного государства», как Хасан Аббас объединяют образ царя Кира с образом Али Хаменеи, утверждая, что Верховный лидер и есть Кир современности. Мол, мы создаем такую же империю и в этой империи есть новый шиизм, новый ислам. Другими словами, отделять ислам от иранства – это неправильно.

К хуситам в Йемене, к Ираку, к Азербайджану раньше применялась идеология шиизма. Но сегодня им уже говорят так: все вы были в составе большого Ирана, частью великой империи. Используя шиизм, как своеобразное протестантство в исламе, сформировав эпоху ислама в Иране, мы создаем новое течение в исламе, в котором вы все будете представлены. Вся деятельность Ирана в Сирии, в Ираке связана именно с этим. Не хочу вдаваться в геополитику, но такой подход действительно имеет место.

(Продолжение следует)