Человек, который расколол собственную страну продолжение главной темы, все еще актуально
Бывшего премьер-министра Имрана Хана сегодня обвиняют в разжигании протестов, волна которых может выйти из-под контроля и нанести непоправимый ущерб Пакистану.
Имран Хан вот уже год самая обсуждаемая фигура в Пакистане, вокруг которого идут непрекращающиеся и ожесточенные споры. Для одних он спаситель, а его бунт против устоявшегося истеблишмента – шанс на развитие страны в XXI веке. Для других – это опасный популист, который разжигает политический кризис, грозящий погрузить страну в хаос.
Даже его сторонники осторожно, опасаясь заслужить популярного ныне у сторонников Имрана Хана клейма «гаддари», «предателя и американского агента», говорят о том, что экс-премьер окажется не в состоянии «остановить эту разъяренную толпу, которую поднимает на бунт». Его же оппоненты говорят более прямо: «Хан поляризовал Пакистан до такого крайнего уровня. Ненасытная жажда власти делает его по-настоящему опасным для этой страны».
Идя к власти, достигнув ее и четыре года пребывая в своей должности, Хан постоянно говорил о поразившей Пакистан коррупции могущественных здесь политических династий, правящих страной десятилетиями, о засилии Запада, точнее, США, в политике Пакистана, о Кашмире, об исламе и о праве каждого пакистанца на достойную жизнь.
Объявив о режиме жесткой экономии государственных расходов, он в буквальном смысле слова начал с себя. Церемония его инаугурации была самой скромной из всех проходивших до этого в Пакистане: вместо роскошного угощения гостям подавали только чай и немного печенья. Число слуг в резиденции премьера, которых до этого было 524 человека, он сократил в 10 раз. А из 80 роскошных автомобилей, предназначавшихся для использования премьером, оставил всего два.
После его избрания в Пакистане поверили, что задули свежие ветра перемен. «Теперь, когда Имран Хан является премьер-министром, я надеюсь, что произойдет что-то хорошее, в Пакистане все изменится» — это мнение было слышно везде – в офисах и лавках, на улицах больших городов и в маленьких поселках.
Довольны были и военные, которые к этому времени рассорились со старыми политическими династиями и оказали Имрану Хану всю возможную поддержку. Что интересно, сам Хан всегда это отрицал.
Но Хан явно переоценил свои силы, надеясь в короткие сроки вывести экономику страны, давно уже пребывающую в запущенном состоянии, из кризиса. И недооценил сопротивления «старых династий», ставящих ему палки в колеса на каждом шагу, а любой его шаг подвергая ожесточенной критике.
К тому же примерно с 2021 года появились разногласия и в его отношениях с военными, которых он обвинял в попытках установления тотального контроля за действиями правительства и даже в том, что они его «шантажируют». В итоге это привело к потере власти и вотуму недоверия, вынесенного ему парламентом.
И тогда Хан решил пойти ва-банк, используя ровно те же лозунги, которые привели его к власти, играя на тех же антизападных настроениях, которые помогли занять кресло премьера. Он начал говорить о том, что нынешнее правительство является «импортным». А сам стал жертвой заговора, организованном его противниками в Пакистане по указке США, которым он якобы отказал в их просьбе разместить на территории страны американские военные базы.
Никаких убедительных доказательств до сих пор не представлено, но это совершенно не означает, что пакистанцы в массе своей в этот тезис не верят, скорее наоборот. Излюбленная тема для разговоров на улицах городов и поселков сегодня о том, как местные политиканы и сверхбогачи свергли «народного премьера» по заказу Америки.
Нужно ли говорить, какой популярностью пользуется эта теория заговора у пакистанцев? Тем более что экономическая ситуация в стране ухудшается буквально с каждым днем, и надежд на ее улучшение при нынешнем правительстве все меньше и меньше. Неэффективное управление экономикой и повсеместная коррупция поставили страну на грань экономического дефолта.
А Имран Хан продолжает атаку. На днях он заявил, что в истории Пакистана наступил решающий и судьбоносный момент – момент выбора между «рабством или свободой от США». Естественно, те, кто с Ханом – те за свободу, Пакистан зиндабад (да здравствует Пакистан)! Ну а те, кто против – презренные «гаддари», клейма на них ставить негде.
Политический капитал Хана и его популярность в массах сейчас высоки как никогда, его речи вызывают сильные эмоции, он извергает в отношении оппонентов ненависть и презрение. К сожалению, не задумываясь о том, насколько этот накал эмоций может быть опасным для всего пакистанского общества.
Если Хан все-таки сможет, опираясь на массовый протест, продавить участие в досрочных выборах, которые, возможно, состоятся в октябре нынешнего года, он наверняка выиграет их, причем с разгромным для его оппонентов счетом. Если, конечно, к этому времени Пакистан не будет охвачен массовыми бунтами и не обвалится в пучину гражданского хаоса, чем не преминут воспользоваться его внешние и внутренние противники. Что станет для Имрана Хана поистине пирровой победой.
