Гейдар Алиев: столкновение с турецкими спецслужбами, беспорядки в Сумгаите, борьба за рукописи Низами 100 лет – человек-эпоха
В 2023 году исполнится сто лет со дня рождения выдающегося азербайджанца, основателя Третьей Азербайджанской Республики Гейдара Алиева. Редакция haqqin.az приняла решение открыть новую рубрику – «100 лет – человек-эпоха». Автор рубрики – близкий друг нашей редакции, посол Азербайджана в Украине, известный публицист Эльмира Ахундова.
На протяжении 20 лет Э.Ахундова проводила титаническую работу во многих городах бывшего СССР, встретившись и побеседовав с сотнями известных государственных, политических и общественных деятелей, знавших Гейдара Алиева лично и работавших с ним вместе на протяжении десятилетий. Э.Ахундову смело можно назвать автором энциклопедии о Гейдаре Алиеве, эти беседы вошли в многочисленные бесценные книги автора. Но публицисту не удалось в силу множества ограничений включить все беседы в свои произведения. Осталось много неопубликованных интервью.
В рубрике, посвященной столетию Гейдара Алиева, мы представим читателям haqqin.az собранный Ахундовой бесценный исторический материал. Ведь многие собеседники публициста ушли на покой или в мир иной…
В предыдущих выпусках мы представили вашему вниманию беседы с начальником 5-го управления КГБ СССР, первым заместителем председателя КГБ СССР Филиппом Денисовичем Бобковым, с высокопоставленным представителем КГБ СССР, экс-замминистра иностранных дел Азербайджана (с 1989 по 2001 гг.) Альбертом Саламовым, руководителем личной охраны Л.И.Брежнева и М.С.Горбачева, генерал-майором КГБ Владимиром Медведевым, членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР, известным диссидентом Роем Медведевым.
Сегодня haqqin.az представляет беседу с двумя высокопоставленными сотрудниками КГБ Азербайджана: начальниками отделов Джаббаром Бегляровым и Рамизом Мамедзаде.
«Я работал в органах госбезопасности с 1950 года. В 1952 году в Баку действовала Межкраевая школа Министерства государственной безопасности, БМШ, в которую меня направили учиться. Слушателями этой школы были более 300 представителей органов МГБ со всех республик.
В первый раз Гейдар Алиев читал нам лекции по спецдисциплине. Мы и до этого слышали, что есть такой грамотный, умный чекист Алиев, но не видели его лично. Когда он вышел на кафедру, мы увидели стройного капитана, который недавно приехал из Ленинграда. Он на прекрасном русском языке, без акцента, не пользуясь никакими шпаргалками, читал нам в течение двух часов лекцию. КГБ Азербайджана в то время проводил очень активные мероприятия за кордоном под кодовым названием «Алагёз».
Эту операцию, направленную против спецслужб Турции, разработали и осуществляли начальник 2-го отдела Айваз Мамедов и Гейдар Алиев, который был в то время еще начальником отделения», - рассказывает Джаббар Бегляров, старейший сотрудник КГБ, работал в органах с 1950 года.
«Суть была в том, чтобы через третью страну вывести нашего агента в Турцию, который должен был внедриться в Центр турецких разведывательных органов, добыть необходимые сведения, интересующие органы КГБ Азербайджана, и после удачно выполненного задания вернуться обратно. Это был гражданин Азербайджана, выходец из Астары. Мы очень долго изучали этого человека, готовили к операции и через Иран вывели в Турцию. Он попал в руки турецких спецслужб, вошел в доверие, добыл необходимую информацию. После успешного возвращения он был послан в Турцию во второй раз, и уже на обратном пути, переходя Аракс, утонул в реке. Факт внедрения нашего агента в центр турецкой разведки был большим, сенсационным событием для всего СССР. Потому что в то время турецкая разведка была очень сильной, и очень трудно было внедрить туда нашего человека».
Джаббар Бегляров продолжает свои увлекательные воспоминания о Гейдаре Алиеве:
- В 1962 году, когда я исполнял обязанности начальника Ленкоранского отдела КГБ, Гейдар Алиевич позвонил ко мне предупредить, что едет в Ленкорань читать лекции, и поручил определить место, где можно провести эти лекции.
В те времена, в начале 1960-х годов установка была на то, что надо больше проводить профилактическую работу среди населения, предотвращать преступления. Хрущев не одобрял массовых арестов.
И в связи с этим в республике руководящим работникам КГБ было дано указание читать лекции на местах. Гейдар Алиев тогда был уже начальником 2-го объединенного отдела. После сокращения, проведенного в органах КГБ, отделы объединяли, и был создан контрразведывательный отдел. В него входили контрразведывательное, транспортное, идеологическое и т.д. отделения, входящие во второй отдел, которым руководил Гейдар Алиевич. Это был огромный отдел, здесь работало более ста человек.
И вот утром, часов в одиннадцать, он приехал на своей коричневой «Победе». Гейдар Алиевич сам сидел за рулем. Он был отличным водителем, я имел возможность лично убедиться в этом.
- Определили место, где пройдет лекция? - спросил он.
- Да. В рабочем поселке, на рыбокомбинате имени Нариманова на острове Сары. Перед активом Масаллинского района и перед работниками чайной фабрики. Хотите, Гейдар Алиевич, оставьте здесь свою машину, поедем на нашей.
- Нет, я сам поеду. Садись рядом.
Приехали мы на рыбокомбинат. Он там выступил. Говорил о необходимости повышения политической бдительности, о положении в стране.
После Сары поехали в Масаллы. Там зал был переполнен, собрался весь актив. Его представили как представителя КГБ. Но в этом не было необходимости, так как Гейдар Алиевич уже был достаточно известен – и не только среди чекистов.
Гейдар Алиевич был человеком, который очень быстро находил конкретное решение: увидев, что в зале собрались азербайджанцы, местная интеллигенция, он заговорил на азербайджанском. Лекция длилась около часа, Гейдар Алиевич говорил о международном положении, о положении в СССР, в Азербайджане, о необходимости быть бдительным, о враждебной деятельности иностранных разведывательных органов. Говорил о необходимости предотвращать, профилактировать преступления, заблаговременно принимать меры...
После Масаллы мы заехали по пути и в чайный совхоз. Я заранее предупредил директора, чтобы он подготовил рабочих. Приехали в совхоз, Гейдар Алиевич и там прочитал лекцию. После лекции директор совхоза говорит:
- Гейдар Алиевич, - сказал я, - вы весь день ничего не ели, уже вечер, надо же хоть поужинать.
- Ну, раз ты считаешь, что надо, давай перекусим.
Поужинали мы и вечером отправились обратно в Ленкорань. По пути у него было хорошее настроение, и он запел песню из модного тогда советского фильма «Сердце поет», пел он очень хорошо, исключительно.
Он отлично вел машину, даже после такого напряженного дня, и настроение у него было хорошим. Так, с песней приехали мы в Ленкорань.
Основным изменением в стиле работы Гейдара Алиевича, когда он занимал должность заместителя председателя КГБ Азербайджана, было повышение требовательности, возросли результаты оперативной работы. Во всех отделах он оперативно решал вопросы, сам выслушивал квартальные, полугодовые, годовые отчеты работы, давал конкретные указания.
Изменений было много. В районах, на местах он заменил многих работников, особенно это касалось работников армянской национальности, от которых он постепенно избавлялся. У него были очень хорошие контакты с Москвой, где он пользовался большим уважением. В нем была какая-то притягательная сила. Разговаривая с ним, человек невольно подпадал под обаяние его личности. Это был божий дар.
Когда у меня начало болеть сердце, он отправил меня в Кисловодск, в санаторий. Отдохнув и подлечившись, я вернулся. И он направил меня на шесть месяцев в Киев учиться в школе КГБ. Когда курсы в Киеве закончились, я вернулся, он сказал:
- Я помню, ты жаловался на сердце. Есть хорошая путевка в Кисловодск, съезди опять, подлечись.
Я хочу тем самым показать, насколько он был внимательным, заботливым к сотрудникам. Прошло более полугода, а он не забыл про мою болезнь. Забыл упомянуть, как только он перевел меня из Ленкорани в Баку, он через шесть месяцев предоставил мне изолированную трехкомнатную квартиру в новом доме около метро «Гянджлик». Он был очень заботливым и чутким человеком.
* * *
Не менее интересны и содержательны воспоминания другого сотрудника КГБ, первого начальника 5-го «идеологического» отдела КГБ Азербайджана Рамиза Мамедзаде.
«В 1963 году в Сумгаите произошло ЧП. Во время демонстрации 7 ноября колонна демонстрантов вдруг остановилась перед трибуной. Мы забеспокоились, особенно я, потому что курировал идеологию. Я сошел с трибуны и пошел выяснять в чем дело. Оказалось, что группа молодых ребят, работники Сумгаитского строительного треста №1, подняли портрет Сталина, в то же время сорвав большой портрет Хрущева, вывешенный на Дворце культуры химиков.
Я вернулся к первому секретарю, Балакишиеву Надиру Агаевичу, и предложил закончить демонстрацию. Все равно оставалось пройти всего трем-четырем коллективам. Мы так и сделали, а потом сошли с трибуны, стали разговаривать с людьми.
- Сталин - так Сталин, - говорил я им, - но зачем же срывать портрет Хрущева?
И вдруг видим, как какие-то хулиганы бьют военкома города, полковника Кроля. Кто-то ударил его женской туфлей, и он упал. Где-то в другом месте ударили заместителя начальника городской милиции. И если бы вовремя не подоспел заведующий отделом агитации и пропаганды Инглаб Аббасов, то и первого секретаря могли ударить ножом.
Нам удалось немного успокоить людей, мы побеседовали с ними, к нам присоединились аксакалы города, в основном члены бюро горкома.
Позвонили Вели Юсуповичу Ахундову, проинформировали его о происшедшем, потом позвонили председателю КГБ Азербайджана Семену Цвигуну.
Они сказали, что сейчас выедут к нам на помощь. Мы полагали, что обстановка в городе уже нормализовалась. Но тут сообщают, что в старой части города произошло нападение на городское управление милиции.
Балакишиев предложил всем поехать туда, разобраться в чем дело.
- Надир Агаевич, - говорю я, - ты оставайся здесь, потому что мы не знаем, что там происходит. Может, это действует какая-то организация, мы все уйдем, а они могут захватить горком.
Он остался в горкоме, а мы, члены бюро - Кямал Ахундов, брат Вели Юсуповича (председатель горисполкома), Евгения Ивановна Юсова, которая позже стала первым секретарем Шаумяновского райкома партии Баку, Мазаир Абдуллаев – короче, все собрались и пошли туда.
Там уже собралась толпа в 5-6 тысяч человек. Нам доложили, что группа хулиганов ворвалась в милицию, избила дежурного, подожгла милицейские мотоциклы, перевернула машины, которые в народе называют «черный ворон». А толпа на улице наблюдает за происходящим.
Мы вышли к людям, объяснили в чем дело, как-то успокоили собравшихся. Потом я предложил посмотреть, что происходит с арестантами, которые находились там в КПЗ. Освободили их хулиганы или нет. К тому же в милиции хранилось оружие, надо было выяснить, добрались ли захватчики до него?
К счастью, выяснилось, что и задержанные на месте, и оружие цело. Это нас немного успокоило. Мы вернулись в горком. Часа в четыре прибыли Семен Кузьмич Цвигун и Гейдар Алиевич Алиев. К тому времени я знал о Гейдаре Алиевиче, но лично знаком с ним не был. Мы проинформировали прибывших о происшествии и наших действиях.
Стали разбираться в ситуации. Выяснили, что главной причиной беспорядков явилось плохое обеспечение продуктами. Сумгаит ведь рабочий город, причем труд у людей тяжелый. В городе было плохо с поставками основных продуктов питания – хлебом, мясом, картофелем. Помнится, я целую неделю дежурил на хлебозаводе, чтобы не было нападения. Такой налет произошел в поселке Разина, там избили первого секретаря Ленинского райкома партии, который пытался не дать разграбить хлеб на хлебозаводе. После этого случая он получил порок сердца и вскоре скончался.
Перебои с хлебом начались с января 1963 года. Я помню, придешь домой, обед есть, а хлеба нет. У нас в горкоме была столовая, и как-то Евгения Ивановна, наш третий секретарь, принесла кусок хлеба и разделила между нами поровну.
Словом, это был стихийный протест, однако его зачинщиками были хулиганы. К чести органов КГБ, они не стали устраивать «охоту на ведьм», выискивать виновных в толпе, проводить какие-то массовые аресты и пр. Большую роль в локализации беспорядков и проведении объективного расследования сыграл Гейдар Алиевич. Зачинщиков, конечно, арестовали. Правда, сроки им присудили небольшие, кажется, по три года.
После обсуждения ситуации на Бюро ЦК с участием представителей из Москвы было принято решение ограничиться предупреждением в адрес партийного руководства города и улучшить снабжение Сумгаита продовольственными товарами…
Еще один интересный эпизод по Сумгаиту. В 1965 году молодых литераторов, представителей рабочей молодежи, арестовали за националистические тенденции в творчестве. Не могу сказать, что в их стихах так уж явно звучали националистические мотивы, в них было сильно патриотическое начало - восхваление азербайджанского народа, его героического прошлого, идея объединения Северного и Южного Азербайджана. Троих поэтов КГБ арестовал. Узнав об этом, я позвонил главе Сумгаитского отдела КГБ Зейналову и попросил:
- Отпустите этих людей, позвольте нам самим разобраться в этом.
- Рамиз Гусейнович, я не могу, - отвечает он мне, - этот вопрос в ведении центрального аппарата.
Тогда я позвонил Гейдару Алиевичу, он курировал эти вопросы как заместитель председателя.
- Гейдар Алиевич, - сказал я, - вас беспокоит Рамиз Мамедзаде.
Он обрадовался моему звонку, дружески приветствовал меня. Я сказал, что меня беспокоит судьба этих трех молодых людей:
- Насколько я знаком с их творчеством, в нем нет никаких мотивов, которые могут вызвать тревогу. Поэтому я прошу их освободить. Горком возьмет опеку над ними.
Через час мне звонит Зейналов и говорит:
- Гейдар Алиевич разрешил отпустить этих людей. Но я вас прошу ими серьезно заняться.
Я вызвал ребят, поговорил с ними, прочитал их стихи. Договорился с Мирзой Ибрагимовым, который был в то время председателем Союза писателей, о создании в Сумгаите отделения Союза, чтобы эти ребята были под контролем. Один из этих парней, Хыдыр Аловлу, в девяностых годах стал председателем Сумгаитского отделения партии «Ени Азербайджан»…
В процессе работы я убедился в том, что Гейдар Алиевич не просто руководил, давал указания. Он вникал в суть вопроса. Прежде чем дать какое-то поручение, он сам его обдумывал, рассматривал варианты, как его можно выполнить, и вообще выполнимо ли оно. Гейдар Алиевич обладал способностью заранее предугадать результат дела. И именно этого результата он добивался от сотрудников. Во всяком случае, у меня с ним работа происходила именно так.
Приведу пример. Нам поступили разведданные из-за рубежа о том, что во Франции живет старый азербайджанец, у которого есть какие-то старинные азербайджанские рукописи, которые стоят очень дорого, но представляют большую ценность для изучения истории Азербайджана. Задача была достать эти рукописи. Но трудность была еще и в том, что этот человек не любил Советский Союз, коммунистов, и к нему бесполезно было обращаться по официальным каналам.
Гейдар Алиевич поручил нашему отделу разработать соответствующие мероприятия. В нашем отделе начальником 2-го отделения работал Максуд Мамедов - молодой, но очень опытный чекист, который окончил разведшколу в Москве, его отец тоже был чекистом в годы революции. Мы с ним подготовили необходимые мероприятия, и я представил их Гейдару Алиевичу.
- А через кого лучше реализовать их? – спросил он.
- Гейдар Алиевич, есть филолог, академик Аббас Заманов. Он мой бывший педагог в университете. Думаю, подключить его к этому делу.
- Аббас Заманов ведь исключен из партии. Согласится ли он?
- Если вы позволите, я попробую договориться с ним.
Аббас Заманов был исключен из партии в 60-х годах за националистические тенденции, был в опале. Поэтому и настроения у него были не самые советские, и отношение к КГБ соответствующее. Потому-то Гейдар Алиевич сомневался в том, что Заманов согласится на это.
- Пригласи его ко мне, - сказал Гейдар Алиевич, и когда я уже выходил из кабинета, добавил: - Только ты до этого найди мне «Историю азербайджанской литературы».
Встречу с Аббасом Замановым мы назначили на следующий день к двум часам. А перед обедом я принес Гейдару Алиевичу из дома старую, напечатанную еще на латинице толстую книгу по истории азербайджанской литературы.
На следующий день, когда Аббас Заманов пришел в КГБ, мы зашли к Гейдару Алиевичу. Во время этого разговора я в основном помалкивал. Говорили Гейдар Алиевич и Аббас Заманов. Разговор длился два часа.
Когда мы вышли из кабинета, Аббас Заманов спросил у меня:
- Рамиз, - на правах моего педагога он обращался ко мне по имени, - кто по специальности Гейдар Алиевич?
- Знаю, что он историк, но по специальности не работал, - ответил я.
- Разве он не филолог?
- Нет, Аббас муаллим, он точно не филолог.
После этой беседы Гейдар Алиевич дал добро. Мы командировали Заманова и нашего сотрудника Мамедова во Францию. Заманов убедил старого эмигранта подарить эти ценности Азербайджану, и сейчас рукописи, содержащие в себе литературные источники периода Низами, хранятся в Рукописном фонде республики. Выбор кандидатуры Заманова был верен, потому что с коммунистом тот человек говорить не захотел бы, а Аббас Заманов был беспартийным, известным ученым с националистическими взглядами. Конечно, с таким человеком разговор мог состояться. Это произошло в 1968 году…»
(Продолжение следует)
