Философия войны и мира Жирайра Липаритяна наша рецензия, все еще актуально

Когда умолкают пушки – должно наступать время философского осмысления произошедшего. В особенности для страны, потерпевшей поражение, поскольку в противном случае через некоторое время она окажется вовлечена в новую, еще более губительную для нее катастрофу.

Именно об этом, о необходимости интеллектуального усилия всего армянского общества, блестящее, без всякого преувеличения, эссе бывшего старшего советника президента Армении, профессора Мичиганского университета, историка  Жирайра Липаритяна – изумительная в своей жесткости и объективности рефлексия на кризис армянской государственности.

Выход подобной публикации – само по себе событие, на которое невозможно не откликнуться хотя бы небольшим комментарием. И не для того, чтобы оказаться сопричастным политико-философской дискуссии, развернувшейся в армянском обществе, вот уж от чего воистину Боже меня упаси, – но лишь для того, чтобы обратить внимание на некоторые акценты в смыслах, задаваемых этим эссе.

По итогам войны 27 сентября - 10 ноября, пишет Липаритян, «Армения, Карабах и армянский мир понесли потерю исторических пропорций», и выносит диагноз: «Мы — травмированный народ, который совершенно не готов принять, что произошло и почему».

При всем уважении к автору не могу, тем не менее, не отметить, что потеря исторических пропорций не после 10 ноября и не после военного поражения произошла – а существенно раньше, когда идея моноэтничности, «избранного народа» и своего рода «закавказского Израиля – форпоста христианства в регионе» широко овладела умами общественности и политических элит Армении.

И вот когда это произошло, когда идея эта стала доминирующей и закрепилась в качестве догмы, влияющей на формирование политической стратегии, – именно тогда Армения утратила свои «исторические пропорции», более того - встала на тот скользкий путь, который и привел ее к нынешнему состоянию. Поскольку утрата пропорций в первую очередь означает утрату адекватного представления о себе, о мире, о месте в этом мире себя, в нашем случае – армянского государства.

Возможно, не сразу, не в один момент, но все же в Ереване решили, что законы международных отношений, математически выверенные формулы соотношения амбиций и внешнеполитического потенциала, центров и полюсов сил, связи внешней политики и внутренней экономики – все это к Армении не относится. И, соответственно, она имеет право вести себя не так, как это принято для государства такого размера и такого экономического потенциала.

По ряду причин это долгое время сходило Еревану с рук, ощущение собственной исключительности и вседозволенности укреплялось, создавая чувство комфорта от вызывающего поведения. Тут-то и возникла ситуация, о которой очень точно выразился Липаритян: «Мы проиграли, так как вместо того, чтобы смотреть в глаза реальности, наши руководители более двух десятилетий основывали свои суждения на идеологических, политических, партийных и личных соображениях… Мы спутали со стратегическим мышлением то, что чувствовали себя в своей тарелке».

Разрыв между, с одной стороны, амбициями и мифами о своем месте в мире, а с другой – реальным состоянием армянской государственности вызвал парадокс, о котором Липаритян говорит следующим образом: «Более 20 лет Запад, Восток, Север и Юг говорили нам, что (а) не признают независимость Карабаха и (б) считают оккупированными 7 прилегающих к Карабаху районов, находившихся под контролем армянской стороны, и какими бы ни были причины нашего контроля над ними, мы должны их вернуть. И все это время Азербайджан нам говорил, что будет воевать за них. Так долго пренебрегая их высказываниями, мы еще обращались к Западу с просьбой помочь нам сохранить эти 7 районов и признать независимость Карабаха».

Это еще что, это еще не самое выдающееся заблуждение. Убежденность в том, что весь мир обязан поддержать Ереван политически и экономически, что Москва обязана до последнего российского солдата воевать за армянские интересы без всяких обязательств со стороны Армении – вот что, пожалуй, было самым «выдающимся» в искаженном мифами и амбициями армянском политическом мышлении. Том самом «заднем уме», о котором говорил Левон Тер-Петросян.

«Наша основная проблема заключается в нашем образе мышления», — вот, пожалуй, главная цитата из разбираемого мною эссе выдающегося историка. - «Мы подстраиваем политическую стратегию под свои желания, под то, что нам приятнее, а не учитываем те простые факты, которые вкупе составляют окружающую нас реальность».

После этого разговор можно было бы закончить. Но, в таком случае, осталась бы не просто недосказанность, а разочарование. Диагноз Липаритяном поставлен, некоторые лакуны в нем – обусловленные тактичностью американского ученого армянского происхождения в отношении своего народа – заполнены. Однако время для занавеса не наступило.

Диалектика общественно-исторического развития учит нас тому, что всякий конец означает и начало. Старые смыслы, которыми жила долгие годы армянская общественность, испытания временем и повседневной политической практикой, которая и есть критерий истинности и жизнеспособности любой идеи, не выдержали. Разбившись вдребезги сами и поставившие на грань катастрофы страну, которые ими жила, которые их исповедовала.

«Настало время изменить направление движения, указывающее нам на наше недалекое прошлое», - завершает свое эссе Жирайр Липаритян. Не конкретизируя суть новых смыслов, поскольку, на мой взгляд, здесь все достаточно очевидно:

- Отказ от моноэтничности, исключительности и упоения прошлыми обидами, что в наступившем третьем тысячелетии уже не просто библейские «ветхие одежды», а воистину рубище, не способное прикрыть «наготы» армянской государственности, скроенной по архаичным лекалам.

- Прорыв к новейшим технологиям развития и высокоэффективной экономике, построенной на инфильтрации в региональное и международное разделение труда, что непременно требует кооперации с соседями в Закавказье и внешними системными игроками, образ которых недобросовестные политиканы в Ереване сейчас демонизируют.

Произойдет такое – и реваншизм, ведущий Армению к новой, еще более масштабной катастрофе, если и не отомрет – то станет идеей лишь для секты маргиналов. Главное, чтобы Жирайра Липаритяна услышали и в Ереване, и на армянских улицах…