Банки продали в десять раз меньше валюты, чем купили что за фигня?!

Мамед Эфендиев, отдел экономики

Палата по надзору за финансовыми рынками, Государственный секретариат Швейцарии по экономическим вопросам (SECO) и Всемирный банк (ВБ) провели в Баку презентацию второй фазы «Проекта модернизации финансового сектора».

Цель проекта - поддержка финансового сектора Азербайджана путем расширения правовой и регулирующей базы, усиления потенциала контроля Палаты, а также финансовой безопасности для обеспечения интересов вкладчиков и потребителей финансовых услуг. Он будет реализован ВБ за счет выделенного правительством Швейцарии гранта на 3 млн долларов в 2017-2020 гг.

Как отметил в ходе презентации председатель совета директоров Палаты Руфат Асланлы, Азербайджан проводит целенаправленные реформы в целях трансформации финансового сектора, а продолжительное сотрудничество с SECO и ВБ позволит извлечь пользу из передового международного опыта и экспертизы. Проект охватывает три направления: эффективное регулирование и формирование рамок контроля в финансовом секторе, повышение устойчивости банковского сектора, а также обеспечение интересов потребителей финансовых услуг.

Руфат Асланлы

Конечно, затянувшаяся финансовая неразбериха в стране давно требует вмешательства компетентных органов. Но вот беда какая, это уже вторая попытка ВБ при поддержке SECO модернизировать финансовый сектор страны. Первая попытка, как известно, вылилась в двукратную девальвацию национальной валюты, удаление с рынка четверти действующих банков, банкротство ведущего банка с государственным участием, прекращение кредитования и утрату манатом статуса свободно конвертируемой валюты.

Правда, тогда еще не было у нас Палаты, но за прошедший год и она не смогла внести какую-либо ясность на рынке. Видимо, поэтому и обратилась за помощью к международным структурам.

Но и второй проект по модернизации финансового сектора страны стороны должны были запустить еще в конце ноября — начале декабря прошлого года. С чем связана 3-4-месячная задержка, непонятно, но еще более непонятно, к чему может привести повторная попытка оздоровления финансово-банковского сектора, на который, кажется, уже все махнули рукой.

Вот и прогнозы международного рейтингового агентства Fitch по среднему курсу доллара США в Азербайджане не радуют. При всем оптимизме Палаты Fitch прогнозирует средний курс доллара США к концу 2019 года на уровне 1,89 AZN/USD. И агентство, впрочем, как и все остальные международные структуры, непременно увязывает курс маната с мировыми ценами на нефть. Средняя цена на нефть, по его прогнозам, в 2017 году ожидается на уровне 45 долларов, в 2018 году — 55 долларов, в 2019-м — 60 долларов за баррель. А низкие цены на нефть, разумеется, не могут вызвать рост курса. Но так считает Fitch, а не глава Палаты.

Но потому, видимо, и оптимистичен Асланлы, что не видит связи между курсом маната и ценами на нефть, да и другим этого не советует. Он прямо заявил: «Курс азербайджанского маната по отношению к доллару формируется независимо от цены на нефть». Он считает, что в период большого притока нефтедолларов Баку стерилизовал валюту, изымая ее из оборота и направляя в Госнефтефонд, в результате эта долларовая масса не поступала на рынок и не влияла на курс. А теперь для выполнения бюджетных обязательств фонд выставляет долларовые средства на аукцион, переводит их в манаты и осуществляет трансферты в госбюджет, что опять-таки не связано с ценами на нефть. У фонда есть обязательства по выплатам в госбюджет, размер которых устанавливается совместно с Центробанком и Минфином. Это дает основание главе Палаты утверждать, что цены на нефть влияют на устойчивость нашей экономики, но не имеют прямого влияния на курс доллара.

Странно слышать подобные рассуждения от главного регулятора финансовых рынков страны, не правда ли? Непосредственного влияния нефтяные цены на курс маната, конечно, не оказывают. Это совершенно разные процессы, происходящие в разных концах мира. Но влияние нефтяных цен велико на платежный баланс, который четко расставляет по местам все финансовые параметры, в том числе и курс национальной валюты.

Поэтому до сих пор аналитики и эксперты разных мастей единогласно утверждали, что манат девальвировал в результате резкого падения нефтяных цен со 120 до 55 долларов (а порой и до 30 долларов) за баррель. Это привело к резкому сокращению доходов от экспорта, а отрицательное сальдо торгового баланса в крупном размере сделало неизбежным повышение курса доллара. Кстати, об этом не раз говорили в своих выступлениях президент Ильхам Алиев, министр финансов Самир Шарифов и глава Центробанка Эльман Рустамов, объясняя причины спада экономики страны, в том числе падения курса маната и истощения валютных резервов ЦБА.

Правда, Нефтяной фонд с честью выполняет свою стабилизирующую роль, которая и является его основной функцией. Но это только сегодня он является единственным участником проводимого Центробанком аукциона, продающим валюту. Это и аукционом-то трудно назвать, так как процесс происходит абсолютно непрозрачно, непонятно даже, какой банк и сколько валюты покупает.

А ведь всего пару лет назад в Баку действовала межбанковская валютная биржа, где было гораздо больше участников – как продавцов, так и покупателей валюты. Одним из активных участников этих операций по купле-продаже валюты выступал и Центробанк. И пресс-релизы БМВБ были куда насыщеннее, чем нынешние куцые сообщения Центробанка и Нефтяного фонда об установленном ЦБА по итогам аукционов курсе.

Да и не только в Азербайджане это так происходит. Резкое падение нефтяных цен повлияло на курсы национальных валют и в других нефтедобывающих странах. Даже такие державы, как Россия и Саудовская Аравия, не смогли удержать на уровне свою экономику и валюту. Хотя у них тоже есть стабилизационные фонды, насчитывающие сотни миллиардов долларов.

Не смогла остаться в стороне и Норвегия, которая десятки лет не притрагивалась к средствам своего аналогичного фонда, чем сильно гордилась. И никому из них даже в голову не приходило говорить о независимости национальной валюты от цен на нефть. Более того, даже сегодня видно, как моментально цены на нефть влияют на курсы валют нефтяных стран с более прозрачными биржами и аукционами. Для примера достаточно обратиться к российской статистике.

Возможно, Р.Асланлы не так выразился, или СМИ не совсем корректно интерпретировали его слова, но не совсем понятен его оптимизм и по поводу функций активного финансового посредничества, которые в настоящее время приобретают банки в Азербайджане. Если в начале прошлого года банковский сектор столкнулся с серьезными проблемами в виде большого объема нерабочих активов, высокой долларизации и недостатка капитала, то благодаря предпринятым мерам наблюдается стабилизация проблем сектора. С середины года стабилизировался рост нерабочих активов, а к концу года зафиксировано даже их снижение. Остановилась интенсивная долларизация сектора, улучшилась ситуация с капиталом…

Действительно, некоторое оживление на финансовом рынке сегодня наблюдается. И происходит это, думается, не только в связи с деятельностью Палаты, но и ростом нефтяных цен. Палате же, пожалуй, больше надо подумать, почему за прошедший год Нефтяной фонд снизил продажи доллара на 37,5%, а банки – в 20 раз.

Да, статистика свидетельствует, что в прошлом году Госнефтефонд сократил продажи валюты на внутреннем рынке страны на 37,5% - до 4,9 млрд долларов. Банки сократили чистые продажи доллара в 20 раз – до 445,4 млн долларов, евро в 3 раза – до 266,6 млн евро. То есть банки продали примерно в 10 раз меньше валюты, чем купили сами, а куда они дели оставшуюся сумму, Палату почему-то не интересует.

Хотя вопрос, думается, должен представлять для нее не меньшую значимость, чем зависимость курса маната от нефтяных цен. Да что там Палата, такой дисбаланс должен был бы вызвать интерес и правоохранительных органов, но, конечно, при наличии сигнала из Палаты.

Как видно из вышеприведенного, чем играть в пустословие, ее глава мог бы остановиться на более конкретных фактах, которые действительно могут оздоровить финансово-банковскую систему страны.