Бывший председатель ПАСЕ обвинил Совет Европы в двойных стандартах

Отдел информации

24 ноября в Брюсселе стартует саммит проекта «Восточного партнерства»  - инициативы Евросоюза, направленной на укрепление отношений ЕС с Азербайджаном, Арменией, Беларусью, Грузией, Молдовой и Украиной.  Саммит состоится на фоне острых проблем, которые наблюдаются сегодня на европейском пространстве.

Что предпринимается для урегулирования затяжных конфликтов между странами - участницами Совета Европы? Почему ряд стран, в частности Азербайджан, подвергаются необоснованной критике со стороны руководства СЕ? Каковы перспективы глобальных проектов типа Южного газового коридора и Великого шелкового пути, участниками которых является Азербайджан? На эти и другие вопросы в интервью изданию euractiv.com ответил экс-глава ПАСЕ (2005-2008 гг.), нидерландский политик, представитель христианских демократов Рене Ван дер Линден.

- Накануне брюссельского cаммита «Восточного партнерства» (ВП), что вы можете сказать о том, каким он должен стать и какие проблемы и перспективы вы считаете первостепенными для обсуждения?

- Саммит в первую очередь должен быть неконфрантационным. В итоговых документах необходимо избежать противопоставления этого проекта третьим странам. В то же время важно, чтобы Евросоюз содействовал уменьшению конфронтации среди стран – членов «Восточного партнерства». География этого объединения стран-соседей неоднородна: наличествуют нерешенные конфликты, которые угрожают стабильности и безопасности всего ВП.

- Но если на территории партнерства имеются конфликты, значит есть и конфронтация...

- Инициатором этих конфликтов был не ЕС, в то же время проект ВП не создавался как платформа для их урегулирования. Однако поддержка ЕС суверенитету, независимости и территориальной целостности стран - членов ВС должна быть обязательной. Саммит должен показать, что Армения, Азербайджан, Беларусь, Грузия, Молдова и Украина являются частью большой европейской семьи, и сконцентрировать внимание на многосторонних проектах, которые нас соединяют, я бы даже сказал, объединяют. Я говорю о реальных проектах. Это энергетика, транспорт, образование, совместная борьба с общими вызовами – такими как терроризм, нелегальная миграция.

- Существуют ли такие многосторонние проекты, которые уже сейчас могут быть внесены в актив ВП?

- Безусловно, это Южный газовый коридор. И дело даже не в том, что это первый альтернативный маршрут, по которому газ будет поступать в Евросоюз с Востока. Это политически и экономически «объединяющий проект». В нем представлены две страны – члена ЕС (Италия, Греция), две страны, имеющие статус кандидата в ЕС (Албания, Турция), ассоциативный партнер ЕС – Грузия и стратегический партнер ЕС в энергетике – Азербайджан, а также компании из стран ЕС и ВП. Это политически значимо и экономически выгодно не только для участников проекта, но и для всех стран ЕС и ВП. Уже создано тысячи рабочих мест, в том числе пять тысяч в Греции, которая очень нуждается в этом. К 2020 году, когда проект начнет работать, жители ЕС и ВП почувствуют еще более реальную отдачу.

Или взять транспорт. Что может быть более актуальным для всех участников саммита, чем сотрудничество ЕС и стран ВП в области сближения рынков Европы и Азии? Для Евросоюза проект «One road – one belt» (Одна дорога – один пояс) может быть реализован только совместно всеми странами ВП. И уже есть реальные успехи. Несколько недель назад ЕС приветствовал открытие железной дороги Баку – Тбилиси - Карс, которая стала одним из последних элементов пазла, соединяющего Европу и Азию по самому короткому и безопасному маршруту.

- Все эти примеры носят экономический характер. Вы полагаете, ВП должен стать коммерческим проектом? А как же основополагающие принципы Европы – демократия, права человека, скажем так, гуманитарная составляющая проекта ВП?

- Здесь нет никакого противоречия. Сам Евросоюз создавался на руинах Второй мировой войны как экономическое сообщество и далее все больше охватывал все крупные сферы экономического взаимодействия. По мере развития экономики европейских стран укреплялась и демократическая составляющая, которая в конечном итоге стала главной доминантой, определяющей и объединяющей мировоззрение всех европейцев. Говоря об этом, также следует отметить, что граждане стран ВП в плане экономики должны жить лучше, чтобы реально, а не на словах воспринимать европейские ценности. Они должны быть ближе к Европе, соединены с ней реальными совместными проектами, чтобы чувствовать себя членами европейской семьи. Надо активно вовлекать наших партнеров в формирование демократических институтов, гражданского общества. Но нельзя искусственно форсировать эти процессы – на это нужно время. Пример Турции – наглядное подтверждение моих слов. Принцип «обучения и насаждения» доказал свою неэффективность. С геополитической точки зрения в интересах ЕС и Совета Европы построить реальные партнерские отношения.

- Будучи президентом Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) вы были активно вовлечены в создание «Единой демократической Европы», в которую войдут 47 стран - от Лиссабона до Владивостока. Что можно было бы использовать из этого опыта в проекте ВП?

 - Действительно, период моей работы в качестве депутата и руководителя ПАСЕ совпал по времени с расширением Совета Европы на Восток. Начало этого процесса было удивительно результативным. На наших глазах проходила мировоззренческая интеграция старых и новых европейцев. В результате дружеских дискуссий создавалась совершенно уникальная атмосфера понимания, желание решать трудные задачи переходного периода новых стран. Мы пытались помочь друг другу, никто не собирался учить или, тем более, наказывать. Сложность решаемых проблем не разобщала, а объединяла. Но что-то в последние годы стало изменяться, причем не в лучшую сторону. Один из самых демократических институтов Европы обратился к практике карательных мер для стран-членов. Платформа СЕ, созданная для объединения народов, стала ареной конфронтации... Это серьезная проблема, ставящая СЕ на грань исторического выживания. Но, может, именно это должно стать поучительным примером для проекта ВП, который, я надеюсь, ожидают более радужные перспективы.

Проблемы Совета Европы, конечно же, намного более масштабны, чем ее взаимоотношения со одной из стран-участниц. Более сотни не исполненных решений Европейского суда по правам человека – серьезнейшая проблема для Совета Европы. Намерение исключить страну - члена организации также не увеличивает доверие к этой структуре. Все это создает новые проблемы и не способствует стабильности в этой части света. Для ЕС существует большой риск быть обвиненным в двойных стандартах.

- Некоторые страны, например, Азербайджан, сталкиваются с критикой, связанной с нарушением прав человека, попранием свободы слова, слабостью гражданских институтов. Критики этой страны обвиняют президента Ильхама Алиева в отходе от внешнеполитической ориентации на Европу...

- В достижении позитивных результатов в этих вопросах необходимы поступательные шаги. Во время наших встреч президент Алиев говорил, что реальная имплементация европейских ценностей в Азербайджане может быть достигнута прежде всего на базе крепкого экономического фундамента между ЕС и его страной. За счет средств Нефтяного фонда каждый год сотни азербайджанских студентов отправляются на учебу в ведущие вузы Европы и Америки, что дает возможность формировать новое поколение профессионалов, разделяющих европейские ценности.

По моему мнению, европейский выбор Алиева основан не только на его личных симпатиях. Несмотря на сложные процессы в исламском мире и соседних регионах, Азербайджан продолжает оставаться одним из немногих островов секуляризма среди мусульманских стран. В силу этих причин политические связи с Европой, гуманитарная вовлеченность в пространство европейских ценностей имеет ключевое значение для страны в плане сохранения социального менталитета азербайджанцев, который, мне кажется, близок к менталитету средиземноморских европейцев.

Тем не менее с точки зрения Брюсселя Азербайджан – это страна, где свободы меньше, чем должно быть в Европе. Но с точки зрения Джидды, столицы Организации исламского сотрудничества, в Азербайджане слишком много свободы, больше, чем должно быть в мусульманском мире. Эта двойственность мироощущения вкупе с растущими угрозами светскому исламу по всему миру ставят власти Азербайджана в сложное положение. Все изменения в сторону ползучей (как в Турции) или радикальной (как в большинстве арабских стран) исламизации формировались именно на базе развития демократии и гражданского общества. Результаты очевидны. И это вызывает опасения официального Баку, который стремится держать под жестким контролем этот сегмент политической активности, который регулярно пытаются заполнить исламистские группы. Как в этом случае реагировать нам, европейцам?

Публично критиковать, называть власти диктаторскими, угрожать изоляцией, вызывая тем самым еще большее желание властей Азербайджана дистанцироваться от европейских институтов? А может, разговаривать с ними как с равноправными партнерами, которые сегодня сталкиваются с исламистскими вызовами и которым надо помочь сохраниться в европейской системе ценностей? Последнее выглядит более логичным.

- Какие вызовы вы считаете самыми сложными для ВП?

- Во-первых, территориальные конфликты, агрессию одних стран против других, включая оккупацию земель одного члена ВП другим. Они создают угрозу всей системе взаимоотношений ЕС и ВП, реализации инфраструктурных, энергетических и транспортных проектов, обуславливая значительные финансовые и человеческие затраты на ведение боевых действий. И хотя ЕС не является посредником в урегулировании этих конфликтов, его авторитет может быть задействован в поддержке территориальной целостности государств ВП, разрешении споров на основе норм и принципов международного права, создании мер доверия между конфликтующими сторонами, ослаблении влияния третьих сил на военную ситуацию.

Во-вторых, это недостаток многосторонней проектной составляющей ВП. Это действительно разные страны, и в отношении них необходимо применять принцип дифференциации, с учетом их потенциалов и амбиций. Но такие государства должны смотреть не только вперед, на ЕС, но и чувствовать рядом своих партнеров по ВП. К сожалению, разная динамика интеграции наших восточных партнеров обуславливает также и их дистанцирование друг от друга. Для того, чтобы это не происходило, нужно  активно вовлекать их в реальные совместные проекты с общим для всех позитивным результатом. В этом контексте проекты, о которых я говорил, а также «Соединяющая концепция», выдвинутая комиссаром Ханом, вызывает доверие и оптимизм.

В-третьих, высокомерие некоторых институтов и стран - членов ЕС в отношении партнеров по ВП. Некоторые из нас до сих пор считают ВП большой головной болью для ЕС, который и без того перегружен огромным масштабом внутренних проблем. Но это большая ошибка. Без взаимодействия со странами ВП нам будет крайне сложно противостоять новым вызовам, открывать новые возможности для ЕС на восточном и азиатском направлениях, в отношениях с исламским миром. По большому счету, успешная реализация проектов «Восточного и Южного партнерства» является последним шансом для ЕС остаться востребованным политическим игроком на глобальном уровне.