И в Африке кровавая мясорубка. Франция вводит войска по горячим следам

Дмитрий Рой, автор haqqin.az

Франция отправит в Африку 220 военнослужащих в центр французских объединенных сил операции «Бархан», заявил журналистам президент страны Эммануэль Макрон.

Это заявление было сделано им после заседания коалиции G5 Sahel, в которую входят Мали, Буркина-Фасо, Чад, Нигер и Мавритания. Главная задача этого объединения пяти западноафриканских государств – борьба с терроризмом в Западной Африке, где сейчас идут кровопролитные бои, причем, без особого успеха для правительственных армий.

Иностранный легион остается основным инструментом африканской политики Парижа

Террористов традиционно, как это принято по нынешним временам, отождествляют то с африканским вилаятом «Исламского государства», то с «аль-Каедой Сахеля». В действительности же они представляют сущий винегрет из отрядов различных племен и откровенных бандитов, промышляющих грабежами, мародерством и работорговлей. А интерпретация ими исламского учения может вызвать инфаркт у любого теолога.

Что, впрочем, совершенно не мешает им успешно партизанить по всему Сахелю, периодически знатно конфузя военных западноафриканской коалиции. Так, в результате атаки 9 января на западе Нигера погибли 89 военных, а 12 декабря 2019 года из-за нападения на армейскую базу в Нигере рядом с границей Мали погибли 73 военных и более 20 пропали без вести. В Буркина-Фасо 25 декабря боевики убили 35 мирных жителей и 7 военных и полицейских.

Для борьбы с этим злом на прошедшем при участии французского президента заседании G5 Sahel было принято решение о создании структуры под единым командованием «Коалиция за Сахель», в которую войдут войска шести стран, включая Францию. При том, что в Африке Париж постоянно держит около четырех тысяч военнослужащих, большая часть которых – из легендарного «Légion étrangère», французского Иностранного легиона.

Правда, столь благородная цель, как оказание помощи западноафриканским государствам в борьбе «с распространением радикального ислама», потребовала от Эмманюэля Макрона немалых усилий. До заседания, после, а также в ходе него, французскому президенту приходилось доказывать, что присутствие Пятой республики в регионе имеет под собой бескорыстную цель обеспечения безопасности, а не неоколониальную и империалистическую подоплеку. Ну а то, что Париж также имеет в Сахеле крупные экономические интересы, особенно в сфере добычи урана – так это просто случайное совпадение.

Макрон обещает африканским партнерам равноправие и убеждает их в бескорыстии. Они, почему-то ему не верят.

В стремлении убедить африканских партнеров во французском бескорыстии Макрон договорился даже до того, что назвал колониализм серьезной ошибкой Франции. Но – это было вчера, а сейчас Париж совсем по-другому смотрит на Черный континент, честно-пречестно. «Слишком часто Францию сегодня воспринимают как страну, смотрящую на мир через призму гегемонии и колониализма, который был серьезной ошибкой, ошибкой республики», - утверждает французский президент, предлагая «открыть новую страницу истории».

Лидеры западноафриканских государств не спешат ему верить, и, необходимо отметить, имеют для этого веские основания. Прежде всего, в Сахеле хорошо помнят о доктрине «Франсафрика» (Françafrique), разработанной еще при Шарле де Голле и с тех пор неуклонно проводившейся Парижем в жизнь. Содержательная ее часть достаточно незатейлива: Франция неофициально обладает эксклюзивными правами на разработку африканских недр и сбыт своей продукции. В свою очередь Париж выступает гарантом сохранения у власти руководителей профранцузской ориентации, вне зависимости от того, что они из себя представляют.

Принцип про «сукина сына, который наш сукин сын» - активно применявшийся французами при реализации «Франсафрики» - на плодородной африканской почве расцвел исключительно буйным чертополохом, да так, что Африка периодически вздрагивала. К примеру, в 1990-х годах Париж закрывал глаза на то, как его местные союзники занимались поставками оружия самому отвязному и жестокому даже по африканским меркам либерийскому полевому командиру Чарльзу Тейлору. Одновременно на другом конце континента – в Руанде – Париж взрастил режим Жювеналя Хабиаримана, который в 1994 году устроил геноцид народа тутси, жертвами которого стали около 800 тысяч человек. Ну и так далее, список можно продолжить.

Дела давно минувших дней? Да как сказать. В 2008 году Николя Саркози торжественно заявил, что Франция не будет больше «жандармом Африки», сократит здесь свое военное присутствие и будет строить отношения со своими африканскими партнерами на равноправной и справедливой основе, после чего Париж в 2011 году активно участвовал в раздирании Ливии.

Занявший после него главное кресло в Елисейском дворце Франсуа Олланд публично заявил что «никакого вмешательства во внутриполитические и военные события стран Африки больше не будет». Не прошло и полугода, как в январе 2013 года он предпринял военную интервенцию в Мали, а в декабре того же года прибег к военному вторжению в Центрально-Африканскую Республику.

Собственно, с января 2013 и началась операция «Бархан», правда, до июля 2014 она носила название «Сервал» и касалась только Мали. А вот после – охватила еще четыре государства: Мавританию, Буркина-Фасо, Нигер и Чад. Олланда сменил Макрон, но масштабы операции только разрастаются. На сегодняшний день в ее зоне под французским флагом действуют свыше четырех военнослужащих, созданы три постоянные базы и шесть аванпостов.

«Без Африки у Франции не будет собственной истории в XXI веке», - сказал как-то Франсуа Миттеран. «Африка является единственным регионом мира, где Франция может считать себя великой державой и с 500-ми своих военных может изменить ход истории в отдельных странах», - всего пару лет назад говорил один из министров иностранных дел. Меняются президенты и министры, но не курс Парижа на доминировании в Африке.

Что бы ни говорил Макрон, но при нем политика Франции на Черном континенте становится все более милитаризованной. Сколько бы в Елисейском дворце не говорили о недопустимости неоколониализма – но нынешний его хозяин не намерен выпускать бывшие колонии из-под жесткого контроля Парижа. Под горячие аплодисменты французской общественности, представители которой заявляют следующее: «Франция в Африке играет роль, которая, как всем казалось, должна бы принадлежать могучей Америке. Франция задает тон в геополитике и становится главным экспортером прав человека в Африке или, если хотите, главной антитоталитарной державой во всем мире».

Африка как скрепа великодержавной политики Франции – это, конечно, впечатляет. Но для Парижа на Черном континенте наступили трудные времена. Китай буквально «выносит» отсюда французов. Если в 2001 году она занимала первое место в торговле с этими странами, то в последние годы она оказалась далеко позади КНР, Индии, ЮАР и Германии. Французский экспорт с 2000 по 2018 годы сократился вдвое: с 11 до 5,5 процента, а в Сенегале даже до 25 процентов. В эти же годы Франция также потеряла роль ведущего инвестора в экономику местных франкоговорящих стран. В 2016 году по объему прямых инвестиций с пакетом в размере 7,7 миллиарда долларов она оказалась здесь на шестом месте.

Остается одна надежда – на расширение своего военного присутствия под предлогом борьбы с международным терроризмом, чем Макрон сейчас и занят, используя для этого операцию «Бархан». В Париже утверждают, что Франция, дескать, «попросту обречена» заниматься этим ввиду транснациональной природы исламистских террористических организаций.

Проблема заключается в том, что расширение своего военного присутствия не слишком-то помогает французам в конкурентной борьбе за Черный континент. И в итоге уйти из Сахеля было бы для Парижа неправильным ходом - а брать на себя всю тяжесть борьбы с радикальным исламом и внутренними политическими конфликтами в этом регионе – для Франции весьма сомнительное и затратное удовольствие.