И в Африке кровавая мясорубка. Франция вводит войска по горячим следам
Франция отправит в Африку 220 военнослужащих в центр французских объединенных сил операции «Бархан», заявил журналистам президент страны Эммануэль Макрон.
Это заявление было сделано им после заседания коалиции G5 Sahel, в которую входят Мали, Буркина-Фасо, Чад, Нигер и Мавритания. Главная задача этого объединения пяти западноафриканских государств – борьба с терроризмом в Западной Африке, где сейчас идут кровопролитные бои, причем, без особого успеха для правительственных армий.
Террористов традиционно, как это принято по нынешним временам, отождествляют то с африканским вилаятом «Исламского государства», то с «аль-Каедой Сахеля». В действительности же они представляют сущий винегрет из отрядов различных племен и откровенных бандитов, промышляющих грабежами, мародерством и работорговлей. А интерпретация ими исламского учения может вызвать инфаркт у любого теолога.
Что, впрочем, совершенно не мешает им успешно партизанить по всему Сахелю, периодически знатно конфузя военных западноафриканской коалиции. Так, в результате атаки 9 января на западе Нигера погибли 89 военных, а 12 декабря 2019 года из-за нападения на армейскую базу в Нигере рядом с границей Мали погибли 73 военных и более 20 пропали без вести. В Буркина-Фасо 25 декабря боевики убили 35 мирных жителей и 7 военных и полицейских.
Для борьбы с этим злом на прошедшем при участии французского президента заседании G5 Sahel было принято решение о создании структуры под единым командованием «Коалиция за Сахель», в которую войдут войска шести стран, включая Францию. При том, что в Африке Париж постоянно держит около четырех тысяч военнослужащих, большая часть которых – из легендарного «Légion étrangère», французского Иностранного легиона.
Правда, столь благородная цель, как оказание помощи западноафриканским государствам в борьбе «с распространением радикального ислама», потребовала от Эмманюэля Макрона немалых усилий. До заседания, после, а также в ходе него, французскому президенту приходилось доказывать, что присутствие Пятой республики в регионе имеет под собой бескорыстную цель обеспечения безопасности, а не неоколониальную и империалистическую подоплеку. Ну а то, что Париж также имеет в Сахеле крупные экономические интересы, особенно в сфере добычи урана – так это просто случайное совпадение.
В стремлении убедить африканских партнеров во французском бескорыстии Макрон договорился даже до того, что назвал колониализм серьезной ошибкой Франции. Но – это было вчера, а сейчас Париж совсем по-другому смотрит на Черный континент, честно-пречестно. «Слишком часто Францию сегодня воспринимают как страну, смотрящую на мир через призму гегемонии и колониализма, который был серьезной ошибкой, ошибкой республики», - утверждает французский президент, предлагая «открыть новую страницу истории».
Лидеры западноафриканских государств не спешат ему верить, и, необходимо отметить, имеют для этого веские основания. Прежде всего, в Сахеле хорошо помнят о доктрине «Франсафрика» (Françafrique), разработанной еще при Шарле де Голле и с тех пор неуклонно проводившейся Парижем в жизнь. Содержательная ее часть достаточно незатейлива: Франция неофициально обладает эксклюзивными правами на разработку африканских недр и сбыт своей продукции. В свою очередь Париж выступает гарантом сохранения у власти руководителей профранцузской ориентации, вне зависимости от того, что они из себя представляют.
Принцип про «сукина сына, который наш сукин сын» - активно применявшийся французами при реализации «Франсафрики» - на плодородной африканской почве расцвел исключительно буйным чертополохом, да так, что Африка периодически вздрагивала. К примеру, в 1990-х годах Париж закрывал глаза на то, как его местные союзники занимались поставками оружия самому отвязному и жестокому даже по африканским меркам либерийскому полевому командиру Чарльзу Тейлору. Одновременно на другом конце континента – в Руанде – Париж взрастил режим Жювеналя Хабиаримана, который в 1994 году устроил геноцид народа тутси, жертвами которого стали около 800 тысяч человек. Ну и так далее, список можно продолжить.
Дела давно минувших дней? Да как сказать. В 2008 году Николя Саркози торжественно заявил, что Франция не будет больше «жандармом Африки», сократит здесь свое военное присутствие и будет строить отношения со своими африканскими партнерами на равноправной и справедливой основе, после чего Париж в 2011 году активно участвовал в раздирании Ливии.
Занявший после него главное кресло в Елисейском дворце Франсуа Олланд публично заявил что «никакого вмешательства во внутриполитические и военные события стран Африки больше не будет». Не прошло и полугода, как в январе 2013 года он предпринял военную интервенцию в Мали, а в декабре того же года прибег к военному вторжению в Центрально-Африканскую Республику.
Собственно, с января 2013 и началась операция «Бархан», правда, до июля 2014 она носила название «Сервал» и касалась только Мали. А вот после – охватила еще четыре государства: Мавританию, Буркина-Фасо, Нигер и Чад. Олланда сменил Макрон, но масштабы операции только разрастаются. На сегодняшний день в ее зоне под французским флагом действуют свыше четырех военнослужащих, созданы три постоянные базы и шесть аванпостов.
«Без Африки у Франции не будет собственной истории в XXI веке», - сказал как-то Франсуа Миттеран. «Африка является единственным регионом мира, где Франция может считать себя великой державой и с 500-ми своих военных может изменить ход истории в отдельных странах», - всего пару лет назад говорил один из министров иностранных дел. Меняются президенты и министры, но не курс Парижа на доминировании в Африке.
Что бы ни говорил Макрон, но при нем политика Франции на Черном континенте становится все более милитаризованной. Сколько бы в Елисейском дворце не говорили о недопустимости неоколониализма – но нынешний его хозяин не намерен выпускать бывшие колонии из-под жесткого контроля Парижа. Под горячие аплодисменты французской общественности, представители которой заявляют следующее: «Франция в Африке играет роль, которая, как всем казалось, должна бы принадлежать могучей Америке. Франция задает тон в геополитике и становится главным экспортером прав человека в Африке или, если хотите, главной антитоталитарной державой во всем мире».
Африка как скрепа великодержавной политики Франции – это, конечно, впечатляет. Но для Парижа на Черном континенте наступили трудные времена. Китай буквально «выносит» отсюда французов. Если в 2001 году она занимала первое место в торговле с этими странами, то в последние годы она оказалась далеко позади КНР, Индии, ЮАР и Германии. Французский экспорт с 2000 по 2018 годы сократился вдвое: с 11 до 5,5 процента, а в Сенегале даже до 25 процентов. В эти же годы Франция также потеряла роль ведущего инвестора в экономику местных франкоговорящих стран. В 2016 году по объему прямых инвестиций с пакетом в размере 7,7 миллиарда долларов она оказалась здесь на шестом месте.
Остается одна надежда – на расширение своего военного присутствия под предлогом борьбы с международным терроризмом, чем Макрон сейчас и занят, используя для этого операцию «Бархан». В Париже утверждают, что Франция, дескать, «попросту обречена» заниматься этим ввиду транснациональной природы исламистских террористических организаций.
Проблема заключается в том, что расширение своего военного присутствия не слишком-то помогает французам в конкурентной борьбе за Черный континент. И в итоге уйти из Сахеля было бы для Парижа неправильным ходом - а брать на себя всю тяжесть борьбы с радикальным исламом и внутренними политическими конфликтами в этом регионе – для Франции весьма сомнительное и затратное удовольствие.