Зариф в Москве: много слов, но мало денег актуальный комментарий, все еще актуально

Икрам Нур, автор haqqin.az

Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф прибыл в Москву. Это уже третий визит главы иранской дипломатии в российскую столицу за последние четыре месяца. Кроме того, с начала нынешнего года Владимир Путин и Хасан Роухани трижды проводили телефонные переговоры.

Главной темой повестки нынешних переговоров Джавада Зарифа с его российским коллегой Сергеем Лавровым заявлен вопрос о ситуации вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе.

Но и без того сторонам есть что обсудить: ситуацию в Сирии и Афганистане, где Москва и Тегеран по сути остались за бортом внутриафганского диалога, «соглашение Авраама» - оно же создание «Союза умеренных» в зоне Персидского залива, по сути исключившее Москву из числа коспонсоров урегулирования арабо-израильского конфликта и Тегеран, вообще отодвинувшее на обочину мировой политики.

Словом, ситуация для двух партнеров складывается откровенно нерадостная, срочно нужны какие-то прорывные договоренности. Но вот здесь-то и заключается проблема – объективных предпосылок для прорывов в двусторонних отношениях не существует, как ни пытаются Москва и Тегеран уверить всех в обратном.

Огромные надежды возлагались сторонами на снятие оружейного эмбарго и развитие сотрудничества в военно-технической сфере. Напомню, что Тегеран несколько месяцев назад представил Москве внушительный список своих пожеланий по закупке военной техники, включавший в себя истребители Су-30СМ, Су-35, учебно-боевые самолеты Як-130, самолеты А-10 ДРЛОиУ (дальнего радиолокационного обнаружения и управления, типа «АВАКС»), вертолеты Ми-8 и Ми-17, зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) С-400 «Триумф», танки Т-90, береговой мобильный ракетный комплекс «Бастион» с противокорабельной ракетой «Яхонт», надводные корабли, в том числе ракетные катера, оснащенные крылатыми ракетами «Калибр», и дизельэлектрические подлодки.

Кроме того, иранская сторона высказала пожелание по организации лицензионного производства и модернизации некоторых образцов вооружений на базе иранского оборонно-промышленного комплекса. И это предложение Москве Тегерану крайне важно, поскольку если в других секторах экономики откровенный провал, то хоть ОПК запустить, дать ему импульс развития и получить от этого мультипликативный эффект вроде появления рабочих мест и прочих положительных эффектов.

Тут-то – в экономическом и военно-техническом сотрудничестве двух стран - и начинаются серьезные и, судя по всему, непреодолимые проблемы. «Несмотря на сложные внешние условия, российско-иранский товарооборот растет. В прошлом году он вырос до 2 миллиардов долларов», - заявил в феврале нынешнего года заместитель министра иностранных дел России Игорь Моргулов. Примерно то же самое говорят и представители Тегерана.

Вопрос только в том, что эти декларации не имеют ничего общего с реальностью. Сухая официальная российская статистика говорит совершенно обратное. В 2018 году товарооборот России с Ираном составил 1 740 949 875 долл. США. Доля Ирана во внешнеторговом обороте России в 2018 году составила 0,2530%. По доле в российском товарообороте в 2018 году Иран занял 50-е место (в 2017 году – 48-е).

В 2019 году товарооборот России с Ираном составил 1 588 897 811 долл. США, уменьшившись на 8,73% (152 052 064 долл. США) по сравнению с 2018 годом. При этом доля Ирана во внешнеторговом обороте России в 2019 году составила 0,2384% против 0,2530% в 2018 году. По доле в российском товарообороте в 2019 году Иран занял 59-е место.

То есть по итогам прошлого года Иран выпал даже из ТОП-50 внешнеторговых партнеров России, не говоря уже о том, что его доля в российском товарообороте составляет значение, близкое к статистической погрешности. А между тем прошло пять лет с того момента, как стороны торжественно пообещали довести объем торговли между двумя странами до 10 миллиардов долларов США к 2020 году.

Аналогичным образом складывается и ситуация в ВТС. Иран, конечно, многое бы хотел, в Тегеране говорят о необходимости проведения «революции в военном деле» - но тут ребром встает вопрос о его платежеспособности.

Специалисты вполне обоснованно считают, что для модернизации только ВВС ИРИ Тегерану потребуется не менее $100 млрд, столько же и для армии, столько же и для ВМС. При этом они столь же обоснованно сомневаются, что Россия и Китай предоставят Тегерану кредиты, необходимые для столь крупномасштабных закупок.

В итоге, судя по всему, получится как и с увеличением товарооборота между двумя странами – много деклараций, а в итоге будет закуплено совершенно незначительное количество образцов современного вооружения. Причем не столько для использования их в полной мере, а для нелицензионного клонирования и производства на иранских мощностях, на что Москва вполне может закрыть глаза.

Что в сухом остатке? Препятствовать созданию «Союзу умеренных» Москва и Тегеран не в состоянии, процесс идет с неумолимостью, ведь вчера вечером посол США в ООН Келли Крафт заявила о том, что в ближайшие двое суток еще одно арабское государство сообщит о готовности подписать соглашения о нормализации отношений с Израилем.

Встроиться в афганский внутриполитический диалог на правах посредника шансов у двух стран тоже не слишком много, время для этого упущено. Площадкой для сотрудничества остается только Сирия, которая постепенно уходит на периферию мировой повестки, становясь болотом, затягивающим в себя внешних системных игроков.

Да и администрация Роухани, включая Джавада Зарифа, являются уже «хромыми утками» и «сбитыми летчиками», досиживающими до марта следующего года, когда в Иране пройдут президентские выборы. Так что чего-то реального и серьезного от нынешнего визита главы иранской дипломатии в Москву ожидать не стоит.

Большая политика сегодня вершится не там, поскольку все сейчас увязано на исходе выборов в США.