Коса талибов наткнулась на турецкий камень

Президент Турции Реджеп Эрдоган заявил, что Анкара и Вашингтон достигли договоренностей по вопросу обеспечения безопасности Кабульского аэропорта. Для его охраны Анкара направит в Афганистан беспилотные летательные аппараты (БПЛА) и другое оборудование.

Видимо, только «головокружением от успехов» можно объяснить то, что талибы продолжают угрожать Турции из-за решения Эрдогана оставить войска в Афганистане. В опубликованном на днях заявлении движения, в частности, отмечается, что исторические, культурные и религиозные связи мусульман Турции и Афганистана могут быть испорчены вследствие нерационального решения турецких властей оставить собственный контингент.

Дальше – больше: Талибан «рекомендует» властям Анкары сосредоточиться на установлении позитивных отношений и придерживаться принципа вывода всех иностранных войск из Афганистана. В противном случае, как говорится в заявлении, «это может привести к противостоянию между Турцией и Исламским Эмиратом Афганистан, в котором талибы проявят себя решительно».

По сути, Талибан выдвинул Анкаре ультиматум, явно подзабыв, что с Турцией в таком тоне разговаривать, во-первых, бесполезно, во-вторых, чревато неприятностями. Турецкая сторона могла бы прислушаться, если бы талибы устойчиво контролировали процентов девяносто территории страны. Но до этого показателя, вопреки победным реляциям, им еще весьма далеко.

Поэтому их ультиматумы – из серии сотрясания воздуха, что в Анкаре прекрасно понимают. И потому продолжают работу по установлению контроля над аэропортом. Скажу больше: терзают смутные сомнения, что действия Турции в Афганистане и гневные декламации талибов – часть согласованной сторонами интриги.

Талибан не отрицает, что его представители имели с Анкарой контакты и вели переговоры, итогом которых стало решение, что Турция не будет осуществлять в Афганистане односторонних шагов, не согласовав их с талибами. И очень не верится, что о решении по Кабульскому аэропорту и 600 турецких специалистах там Талибан не поставили в известность – это совсем не турецкий способ ведения дел.

Поэтому воинственные заявления Талибана имеют чисто пропагандистский характер. Позиционируя себя как непримиримых борцов с иностранной оккупацией, они и обязаны говорить в таком тоне. Против чего Анкара… не возражает.

По весьма прозаичной причине – ряд международных игроков крайне встревожены решением Эрдогана поучаствовать в «афганской партии». Ведь в случае успеха влияние Анкары в Центральной Азии существенно возрастет. Что не устраивает ни антитурецкое лобби в США и Европе, ни, в том числе, тех в России, кто живет мифами о «турецкой опасности» и подозревает Анкару в стремлении вот прямо завтра создать «Великий Туран».

Поэтому турецкой стороне в определенной степени даже выгодно поддерживать иллюзию о том, что с Талибаном у нее все непросто. Хотя бы для того, чтобы у недоброжелателей Анкары не возникало искушения усложнить и без того непростую миссию Турции в Афганистане.

Что же до реального наполнения антитурецких деклараций Талибана, то здесь нужно понимать такую специфическую вещь, как «афганистанизм» - преувеличение местными игроками значимости событий в стране для остального мира. Ведь вопреки репутации всегда независимой страны, практически ни одно правительство Афганистана не могло быть стабильным без иностранного источника финансирования.

Источники могли быть самыми разными, но доход из-за границы всегда оставался приоритетом для любого афганского режима. В XIX веке им платили британцы - чтобы афганцы, с одной стороны, не нападали на Индию, а с другой - чтобы оберегали ее от «российской угрозы».

В XX веке им платили и СССР, и США. Даже талибы получали гуманитарную помощь от ООН и вели с американцами переговоры о совместных экономических проектах. Про Хамида Карзая и Ашрафа Гани вообще говорить нечего – все только на иностранных субсидиях.

И что бы там ни говорили талибы – им нужны крепкие экономические партнеры. Среди которых Анкара – в числе первых и наиболее реальных. Поэтому воинственные декларации – это одно, а финансовые и экономические реалии – совершенно другое.