Скажу сразу. Размышления эти связаны с новой книгой неустанного в своем творчестве Камала Абдуллы – сборнике рассказов «Платон, кажется, заболел». Книге, вышедшей (оговорю и это сразу – в блистательном переводе Азера Мустафазаде) в самом престижном российском издательстве - «Художественная литература».
Ладно, спросите вы, размышления, но почему в пробке? О-о, это отдельная тема, о которой столько написано, но которую в данном случае я увидел в новом, неожиданном ракурсе.
«Ода» пробке
Уже перестали брать слово «пробка» в кавычки, настолько оно вошло в быт. Уже иссякли все доводы и обвинения по этому поводу, казалось, все смирились с неизбежностью сего городского зла, вытекающего, как полагают, не только из-за постоянных ремонтов бакинских дорог, но и из самой нашей ментальности – «джипомании», склонности покупать машины покрупней, позаметней, чтоб все видели – еду Я!
Вот и на этот раз, когда я собрался на дачу, мы застряли; два часа – два часа! – добирались из города…до выезда из города, то есть до метро «Кероглу».
- Хвост километра три, не меньше! – воскликнул Рагим, таксист.
Машины стояли не только впереди-позади, но и справа-слева, дорога была трехрядной. И, выглянув в окно, я увидел лица сидящих в них – покорно, безмолвно – гисмет (судьба)! Кто-то нехотя разговаривал, но большинство бессмысленно сидело, не зная, чем заполнить эту потерю времени (а для таксистов - еще и потерю денег!).
И тут-то я вспомнил про книгу Камала Абдуллы, врученной мне с дарственным автографом накануне.
Я тут же открыл эту книгу, вышедшую, повторю, в престижном издательстве, что видно было даже по внешнему ее виду - бумага, полиграфия, необычный четырехугольный, что удобней для чтения (длиннее строчки, меньше переносов) формат. Стал читать.
И, знаете, даже не заметил, как пролетели эти два часа пробки - до выезда из города и еще сколько-то - до Шувелян; у меня даже промелькнула, смейтесь-не смейтесь, шальная мысль – что, мол, читать сейчас надо не в библиотеках, где и читателей-то нет, а вот так, в пробках - да-да, в пробках!
Так что – саг олсун, пробка!
Тайна тайн времен
Пора в дорогу собираться,
Пора, не надо сомневаться.
Пора отсюда отправляться,
Пора, не спрашивай куда?
Возьми два камня, пригодится.
Один – постлать, другим – укрыться,
Плоть – на виду, а дух – таится.
Где? Не узнаешь никогда!
(пер.Аллы Ахундовой)
Фрагмент этого стихотворения Камала Абдуллы из вышедшей почти десять лет тому назад книги его стихов, на мой взгляд, выражает суть его художественного мышления.
Постоянное движение мысли в постоянно загадочном, неведомом направлении, неоднозначность, вроде бы, даже прописных «истин», вариативность всего, что мы знаем и не знаем, полет фантазии и воображения – все это, кажется (КАЖЕТСЯ – никаких «определений»!), - сам дух нынешнего постмодернистского культуры, времени вообще. Но…только ли нынешнего?
«Табризи проник в тайну тайн, но пожелал скрыть это от потомков. Они, потомки, должны постоянно находиться в поиске. Ибо, если не дать жизнь тому, что иной раз кажется случайным, неважным, даже несуразным, теряется смысл самой жизни…Игра должна быть продолжена», - читаю в одном из рассказов сборника (он так и называется - «Тайна тайн времен»), герой которого ищет эту тайну, а вместе с ней - формулу и квинтэссенцию счастья, бессмертия.
« - Ты хоть обратил внимание на слово «время» в «Тайне тайн времен»?
- Нет, не обратил, а что вы имеете в виду?
- Истинная тайна скрыта, заключена в этом слове».
Так говорит старец, давший прочесть герою рассказа, молодому исследователю средневековых текстов, хранящуюся у него древнюю рукопись.
Вы обратили внимание на то, что в приведенных отрывках я выделил два слова -
Время и Игра
Сегодня, сами того не замечая, мы выпадаем из времени, оно как бы застыло. И дело не в «застое» недавних лет и не в чрезмерном их нынешнем мельтешении, в котором нет уже ни идей, ни идеологий, пусть даже абстрактных, туманно розовых, но хоть как-то, пускай и смутно, освещавших Будущее.
Ну, а игра…Игра, опять же, мы как бы зациклилась на самих ее правилах, на моде, на рекламе, потеряв ее непредсказуемость, живость. Даже дети сейчас – уж им, казалось, сам бог велел баловаться, бегать, шалить, даже они, дети, по уши ушли в «сидячие», примитивные (везде - поймай! убей!) компьютерные игры…
А вот чтобы игра собственного воображения, игра не навыка, как в компьютерных играх, не привычки, как в повседневной жизни – ума, увы! Не отсюда ли спрос на всякие, даже простенькие, комиксы и детективы...
И вот, читая Камала Абдуллу, видишь эту детективную, сюжетную «озадаченность» (куда все идет? к чему?), и в то же время - легкость пера и игру мысли, которые, держа тебя в интеллектуальном напряжении, в то же время не утомляют, а как бы подстегивают, подогревают твой интерес.
Постоянная смена времен, сна и яви, сосуществование того, что только представляется, кажется, с тонко подмеченными житейскими реалиями. Как говорится - и грезится, и верится. Возникает ощущение того, что автор постоянно…не скажу, что дурачится, постоянно – и на равных, доверяя ему! – играет с читателем…
Такое вот чтение-игра!
(Вот и я сам позволил себе эту игру в заголовке настоящих заметок – наСТОЯщее – проШЛОе; добавлю к этому - БУДУщее!)
«Созвездия будущих культур»
Ох, как важно нам сейчас, оказавшись среди обступивших нас, с одной стороны, небывалых возможностей, а с другой стороны – небывалой нашей потерянностью перед ними, этими возможностями (тупики потребления, пожары сепаратизма), когда, казалось, где уж тут думать о своей «привязке» к прошлому, к далеким временам - как важен нам сейчас такой вот раскованный, ВНЕВРЕМЕННОЙ взгляд, сосредоточенность на Необычном, Вечном!
Эта раскованность давно уже неотрывна от творчества Камала Абдуллы. Будь то его уже ставший всемирно известным роман «Незаконченная рукопись» или, вроде бы, популяризаторская книга "Путешествие в языкознание", в которой та же игра, тот же поиск-детектив. И где автор «демонстрирует свою общую просветительскую эрудицию, в которой можно видеть проявление вечной трагедии между мыслью и жизнью. Мысль ищет чего-нибудь постоянного, разумного, логики, стереотипа, а жизнь ежеминутно составляет доселе неизвестные комбинации, причудливые, не укладывающиеся в привычные схемы классификаций и категорий» (доктор наук Ильяс Гамидов).
Отрицая европоцентризм и нигилизм модернизма (авангарда), утверждая разнообразие форм, готовность к общению, к диалогу, к достижению консенсуса с любым прошлым временем (да-да – временем, временами!), с любой культурой, и, в первую очередь сейчас – самой древней и духовно глубокой, восточной, постмодернизм (а Камал Абдулла - яркий представитель этого направления) отрицает любую малейшую ограниченность, тотальность, что, по идее, должно улучшить климат не только в сфере искусства - благодаря ему видимы и «далекие созвездия будущих культур» (Ницше) – но и нас самих, самого общества.
* * *
Вот так, стоя в «пробке» (стоя в буквальном смысле!), то есть - в наСТОЯщем, благодаря Камалу, который незримо присутствовал, как бы «сидел» со мной в такси, я отключился от дорожных неудобств, чувствуя, как во мне по мере чтения его книги, переходило, перетекало, шло в меня проШЛОе…
Я уже не видел ругающихся водителей, впустую убивающих время, скучающих людей, сидящих в машинах справа и слева, не слышал разноголосые и бессмысленные клаксоны, как бы призывающие впереди стоящих освободить место, исчезнуть, взлетев подобно вертолету, - не видел и не слышал всей этой бессмыслицы и ерунды. С головой уйдя в занимательную игру-диалог Камала Абдуллы с читателем, в которой чего только нет, каких только образов и фантазий.
Тут и живущий в колодце джин, влюбившийся в самую красивую в селе девушку, которая тоже стала жить с ним в колодце, а потом превратилась в пугающий всех и в то же время заманчиво светящийся образ, тут и виртуальные верблюды, низвергающиеся с неба дождем, тут и люди, превратившиеся в цветы, и цветы, превратившиеся в людей. Тут и жажда супругов встретиться после реинкарнации; а то, что при этом теряешь память, все, что было прежде, приводит их к идее слова-кода, благодаря которому они смогли бы узнать друг друга в своей будущей жизни, а затем – даже к идее вовлечения в это еще и третьих лиц, путем совершения какого-нибудь громкого преступления, которое и должно свести их в силу их профессии (журналиста и следователя)…
…В свое время я очень гордился придуманной мной формулой, хотя на самом деле ничего особого в ней нет. А именно, искусство – это ДОКАЗАННАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ.
Камал Абдулла, на мой взгляд, в совершенстве владеет этим искусством.
* * *
И, в заключение, возвращаюсь к «Оде Пробке». При нынешней суете, когда у нас ни на что не хватает времени, кроме того, чтобы как-то подзаработать, что-то сделать, куда-то успеть, разве не хватает ли нам как раз вот этого - остановок, стоянок, ПАУЗ, «привалов для души». Когда нет ничего, кроме одного – возможности отключиться от всей этой внешней беготни, сосредоточиться на чем-то одном, пусть необязательном, не главном…Своем, глубоко личном.
А потому - пожалуйста, не смейтесь-не смейтесь - еще раз призову всех, почти всерьез –
Не сидите, господа, убивая время, в застрявших машинах! Зачем? Читайте, читайте…в пробках!
