Покоренная израильтянами арабская пустыня Негев украшается не одними цветущими садами и цветочными полями, оросительными водоводами и форпостами-кибуцами, но и бесцветными, похожими на фортификационные сооружения домами с маленькими, словно тюремными окошками. Дом для израильтянина – словно бастион. А жизнь в нем - сплошная война. Жизнь за выживание в суровой пустыне, на краю пропасти, где начинается бесконечная война. Со дня основания этой страны репатриантов призывали на борьбу за выживание. Почему же люди стекались со всех концов мира в эти холмистые районы, долины, сжатые между горами, обрекая себя и своих потомков на вечную и обреченную борьбу за выживание? Они возвращались в эту пустыню из краев, где им было еще хуже.
Еще одна особенность израильской драмы. Страну сотрясают безжалостная война с ХАМАС на юге и столь же непримиримое противоборство с «Хезболла» на севере, ЦАХАЛ закрыл Западный берег, ежедневно сталкиваясь со спящими ячейками полувекового террора, Иерусалим раздирается в противоречиях и религиозно-фракционной смуте, Тель-Авив содрогается от политических страстей… но все эти круги ада не нарушают вязкие суетливые будни безмятежных, расчетливых, жизнерадостных, но фатальных израильтян. Война живет в соседней комнате каждого еврея. В том самом похожим на бастион бесцветном доме с тюремным окошком. Дверь может открыться в каждое мгновение. Смерть в этой стране давно уже не трагедия. К ней привыкли и с ней сосуществуют. Именно поэтому евреи хотят жить на своей земле ради жизни. В то время как арабы жаждут умирать во имя своей земли. Ведь смерть для евреев где-то рядом, а палестинцы являются воплощением этой смерти. Еврею есть что терять – хотя бы тот же бесцветный дом с забитыми тюремными окошками. Арабу, кроме своей жизни, на этой земле терять больше нечего.
«Когда наступит мир? – переспрашивает меня под портретом Йоко Оно в приграничном с Газой кибуце Кфар Аза 20-летняя Николь – дочь российских репатриантов, родившаяся в Израиле. (Шальная мысль: интересно, о чем подумали бы бойцы ХАМАС, увидев портрет Оно? – Э.Ф.) – Каждый раз я вспоминаю слова Голды Меир: мир наступит тогда, когда арабы будут любить своих детей сильнее, чем они ненавидят евреев».
А может, эту ненависть рождает именно любовь к незабвенным предкам и пробуждающим надежду на завтрашний день детям? Что рождает ненависть? Кто в последний раз после Голды Меир задумывался об этом на вершине Храмовой горы в Иерусалиме?
В Израиле происходит столкновение двух мировоззренческих и ценностных систем, жизненных парадигм, социокультурных наследий.
Да, великая Меир к тому же убеждала всех и в том, что «если арабы сложат оружие, больше не будет войны. Если евреи сложат оружие, больше не будет Израиля». Арабы не сложили оружия, его у них отняли. Однако война вновь постучалась в их дверь. Потому что всегда найдется тот, кто захочет вернуть арабам отнятое оружие.
Теперь оружие хотят отнять у Израиля… Тель-Авив потрясло новое ультимативное требование администрации Байдена, потребовавшего от Израиля подписания письменных гарантий о соблюдении международного права при использовании американского оружия в секторе Газа. В противном случае США угрожают прекратить поставки вооружения в Израиль. У Израиля волюнтаристским образом отнимают оружие. Неужели, следуя пророчеству Голды Меир, Израиль прекратит свое существование? Хотя в этом Отечестве и не осталось живых пророков, но в Израиле почти каждый второй напоминает о предсказании другого великого еврея - Генри Киссинджера, заговорившего еще 10 лет назад о трагической судьбе Израиля, который забросят в топку на уничтожение. Киссинджер уверял, что в этом формате Израиль не сможет выйти из спирали напряженности и исчезнет с карты мировой политики…
Брошенный и увлеченный американской болезнью левизны мировым еврейством на волю случая войны Израиль обречен на новое историческое выживание. В который раз за всю историю!
* * *
Рассуждая вслух о превратностях новой геополитики, подъезжаю в тот самый распятый ХАМАСом Офаким – одно из первых поселений освоивших еще в 1955 году пустыню Негев марокканских евреев. Впоследствии к ним стали примыкать и сефарды - выходцы из Туниса, Ирана, Ирака… Да, в эти края съезжались все те, кому в своих странах жилось гораздо хуже. До появления бесцветных домов с маленькими заколоченными тюремными окошками евреи обитали у порога филистимского Пятиградья под гнетом перманентно надвигавшейся исполинской песчаной бури в тентовых палатках. Здесь в нескольких километрах от Газы они по кирпичику закладывали новую жизнь своей новой страны… И уже в начале 1990-х в Офаким ворвалась новая волна еврейской эмиграции – за стенами бесцветных домов стали искать пристанище граждане великой Советской империи, обратившейся в прах истории. У евреев, в отличие от других бесправных советских народов, было искомое право выбора. Им это позволил цвет крови… Разбрызганной сегодня чудовищными убийцами бесчеловечного ХАМАС у подножия бесцветных домов.
Под ногами трясется земля. Израильская артиллерия продолжает наносить удары по южной Газе, всего в нескольких километрах от Офакима. Ударная волна ракетных ударов выбивает в маленьких тюремных окошках стекла.
Я вместе с операторами подхожу к одному из бесчисленных бесцветных домов. №29. Навстречу нам выбегают несколько пожилых русскоязычных женщин.
68-летняя Раиса Пескарева, 90-летняя Дина Кожокина, 54-летняя Анна Говорухина… На лицах этих женщин запечатлен ужас. И почему-то они нас встречают как каких-то спасителей, хватаются за руки и просят о помощи. Запуганные, сломленные, подавленные, угнетенные рассказывают об атаке боевиков ХАМАС на их дом. «Наконец-то и к нам пришли. Поинтересовались нашей судьбой. Что с нами будет?» - вопрошает Раиса Пескарева. Но я не понимаю, почему эти беззащитные женщины обращаются ко мне со странными вопросами. Я пытаюсь объясниться, что всего лишь журналист и готовлю репортажи из охваченного войнами Израиля.
«Бросили нас!» - громко произносит Анна Говорухина. Чуть позже мне станет известно, что эти репатрианты из Воронежа и других российских городов поселились в Офакиме и были спасены израильскими солдатами спустя сутки после вероломной атаки ХАМАС на Израиль.
Женщины отбегают и приводят за руку Марика Ядгарова, 48-летнего бухарского еврея. «Если бы не он, и мы бы погибли!» - говорят они в один голос.
Марику удалось в самый последний момент совершить героизм и увести оставшихся в живых соседей в бомбоубежище. Мужчина с крепким телосложением сумел из последних сил удержать железную дверь в бомбоубежище, укрыть беззащитных раненых и истерзанных стариков. И только после освобождения города Марик узнал о трагической гибели своих родителей – пожилого отца и больной матери. Он обнаружил их тела у своего блока. Бросившись на спасение пожилых женщин, по которым открыли огонь вторгшиеся боевики, Марик не успел вернуться за родителями… Могли погибнуть все остальные!
«Нами никто не интересуется. Нас бросили на произвол судьбы. А если они снова вернутся?» - спрашивает меня плачущая Дина Кожокина.
Что мне ей ответить? Берет оторопь! Нахожу в себе силы лишь спросить: может, вы вернетесь в Россию? Этот вопрос вызывает еще больший ужас на лицах жертв вечной войны…
Парадоксально, но кровавая история этих жителей Офакима так и не нашла отражения в ивритоязычной прессе. Слишком много крови. Не хватает чернил…
«Государство нас бросило!» - бросает мне вслед 70-летний Олег Пескарев. «Какое государство?» – спрашиваю самого себя.
Солнце садится за горизонт, окрашивая сумеречными цветами одинокий Офаким и трагическими оттенками флаги Израиля на редких уличных столбах. Все меркнет в этой стране… Вдалеке раздается странный гул. «Ракетные удары?» - спрашивают операторы. По Украине помню звук летящей ракеты с характерным свистом и шорохом. Ни свиста, ни шороха. Улыбаюсь и подбадриваю своих новых друзей: «Как проехать до кибуц Берри и Згин?»
После этих кибуц и начинается война с Газой…
(Продолжение следует)
