В рамках своей Глобальной инициативы по безопасности Китай создает правовую основу для предоставления военной помощи государствам Центральной Азии. В статье, опубликованной на сайте Института мира США, говорится, что инициатива Пекина может еще больше повысить геополитическое напряжение в регионе и привести к изменению баланса сил.
Как отмечает автор статьи, доктор философии Аббос Бобохонов, возглавляющий в Институте перспективных международных исследований при Университете мировой экономики и дипломатии в Ташкенте программу по изучению Китая, КНР уже не первое десятилетие проявляет интерес к Центральной Азии. Однако январские события в Казахстане в начале 2022 года показали, что участие Китая в обеспечении региональной безопасности носит ограниченный характер.
Хотя Пекин предложил тогда помощь Астане, президент Токаев не смог официально принять ее в силу отсутствия правовых механизмов, существующих между странами Центральной Азии, входящими в Организацию Договора коллективной безопасности (ОДКБ), и Россией.
«За последние годы Пекин пересматривает концептуальные рамки своей внешней политики, уделяя особое внимание повышению роли в глобальном управлении, - пишет Аббос Бобохонов. – Стремясь превратить КНР в ведущую державу мира, Си Цзиньпин выдвинул ряд новых инициатив, включая Глобальную инициативу безопасности (GSI), как способ создания новых форматов сотрудничества между Китаем и странами инициативы «Один пояс, один путь» (BRI) и глобального Юга. С точки зрения Китая, Центральная Азия, как соседний регион, будет играть ключевую роль в его новых глобальных инициативах и способствовать усилиям Пекина по созданию безопасной и мирной обстановки вдоль своих границ. Учитывая же растущий интерес к Центральной Азии со стороны крупных держав, Китай стремится укрепить свои позиции в регионе, где он уже поддерживает прочные экономические и технологические связи и демонстрирует готовность к расширению сотрудничества, особенно в вопросах безопасности».
Бобохонов отмечает, что в ходе первого саммита Китай-Центральная Азия, состоявшемся в мае 2023 года в Сиане, председатель Си Цзиньпин предложил институционализировать отношения между Китаем и Центральной Азией, что придало бы дополнительный импульс расширению сотрудничества в правоохранительной сфере.
Глобальная инициатива по безопасности (GSI) была подробно отражена в итоговой Сианьской декларации саммита, а также в документах двусторонних встреч между Китаем и государствами Центральной Азии, которые получили поддержку всех президентов стран региона. Это был первый случай в истории двустороннего взаимодействия Китая с регионом, когда Пекин открыто заявил о своей готовности гарантировать безопасность Центральной Азии. Таким образом, это можно рассматривать как «месседж» Китая международному сообществу о том, что отныне сфера его интересов в регионе распространяется и на вопросы безопасности.
«Кроме того, - пишет узбекский аналитик, - за последние годы Китай демонстрирует беспрецедентную военную и дипломатическую активность в отношении Центральной Азии. Только в апреле и мае 2024 года четыре высокопоставленных чиновника КНР посетили страны Центральной Азии, обсуждая с региональными лидерами, в первую очередь, вопросы сотрудничества в сфере безопасности. В то же время состоялся ряд консультативных встреч между правоохранительными органами стран Центральной Азии и Китая. Также растет интерес Китая к установлению постоянного канала взаимодействия в сфере безопасности и обороны со странами Центральной Азии. До GSI Китай часто отстаивал свои интересы в Центральной Азии посредством ШОС. Однако вступление Индии в ШОС в качестве противовеса КНР подорвало китайские усилия в сфере безопасности. Ранее помимо ШОС Китай также полагался на военное присутствие России в регионе. Но война в Украине ослабила Москву, потребляя значительные ресурсы и уменьшая ее возможности».
Как пишет автор, после вывода войск США из Афганистана и возвращения «Талибана» к власти в Кабуле Китай уделяет особое внимание развитию связей с государствами Центральной Азии для решения афганской проблемы – как известно, китайский регион Синьцзян граничит с Афганистаном и сталкивается с проблемой сепаратизма среди этнических меньшинств.
В настоящее время возможности России решать афганские проблемы ограничены, а таджикско-китайская граница с Афганистаном уязвима для распространения дестабилизирующих сил. Следовательно, Китай обеспокоен тем, что неполный контроль «Талибана» над Афганистаном и присутствие связанной с ИГИЛ группировки на севере страны могут представлять угрозу его безопасности.
В статье говорится, что укрепление Китая в Центральной Азии «все больше противоречит стратегическим интересам России».
Некоторые российские ученые утверждают, что попытки Китая решать без участия России вопросы безопасности в Центральной Азии «создают атмосферу недоверия в регионе». В нынешних обстоятельствах Пекин и Москва разделяют тактические, а не стратегические цели в Центральной Азии, поскольку баланс российского и китайского влияния в регионе постепенно смещается в пользу Китая.
«Однако растущая геополитическая напряженность в отношениях с западными странами выступает объединяющим фактором для Китая и России, поскольку в ходе визита председателя Си Цзиньпина в Москву в марте 2023 года два государства договорились координировать усилия в сфере обороны и безопасности в Центральной Азии», - отметил автор.
Бобохонов пишет, что в этих сложных геополитических условиях США попытались продемонстрировать свою готовность стать для стран Центральной Азии альтернативным партнером. Однако США географически далеки от региона, особенно с учетом их сокращенного присутствия в Афганистане.
И, как следствие, мы наблюдаем сегодня, как страны Центральной Азии сближаются с Китаем, поддерживая его геополитические инициативы.
