6 ноября президент США Дональд Трамп примет в Белом доме лидеров республик Центральной Азии на первом официальном саммите формата «C5+1». Этот формат был учрежден в 2015 году тогдашним госсекретарем Джоном Керри для развития сотрудничества между США и государствами Центральной Азии. Саммит станет важным рубежом для оценки роли Вашингтона в регионе и покажет степень готовности администрации Трампа к более системной политике в Евразии.
Все пять лидеров стран Центральной Азии подтвердили свое участие, демонстрируя готовность к взаимодействию с США на основе взаимного интереса и суверенного подхода к партнерству. После начала российско-украинской войны в феврале 2022 года проведение саммита в Вашингтоне станет очередным проявлением усиливающейся геополитической конкуренции в регионе.
Следует напомнить, что долгое время Центральная Азия рассматривалась как зона превалирующего влияния России. Однако за последние годы существенно укрепил позиции в этом регионе Китай, став крупнейшим внешним инвестором и торговым партнером. Со своей стороны, и Европейский союз, активно продвигает программу взаимодействия с регионом, организовав в апреле этого года в Самарканде первый саммит ЕС–Центральная Азия. И вот теперь к этой геополитической игре присоединились и США, заинтересованные в доступе к энергетическим и минеральным ресурсам региона, в том числе к редкоземельным элементам, крайне необходимым для развития высокотехнологичных отраслей.
Для стран региона это открыло окно дополнительных возможностей: балансируя между Россией, Китаем, США и Европейским союзом, все пять государств Центральной Азии стремятся извлечь максимальные выгоды из растущего интереса мировых центров силы.
Следует подчеркнуть, что и Азербайджан также внимательно отслеживает происходящее на восточном берегу Каспия. С географической точки зрения Баку является естественным мостом между Центральной Азией и Европой, а его участие во многих региональных инфраструктурных проектах делает его ключевым звеном евразийской логистики. Неслучайно все больше экспертов считают, что Азербайджан необходимо вовлечь в формат «C5+1», превратив его тем самым в «C6+1». По имеющимся сведениям, Азербайджан выражает готовность к такому участию, а президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев уже публично поддержал эту идею.
Американское аналитическое издание The Diplomat отмечает, что Вашингтону предстоит решить, стоит ли ему адаптировать механизм «C5+1» к новым геополитическим реалиям.
В статье подчеркивается, что регион Центральной Азии благодаря своим запасам стратегических минералов, от которых во многом зависит экономическая и технологическая безопасность США, переживает период «исторического подъема интереса». Саммит в Белом доме станет первым мероприятием такого уровня в истории отношений между США и Центральной Азией.
Формат «C5+1», созданный десять лет назад как инструмент взаимодействия, выходящий за рамки афганской тематики, превратился в устойчивую дипломатическую платформу, охватывающую водные ресурсы, энергетику, экономическое развитие и вопросы добычи критически важных полезных ископаемых. Однако за прошедшее десятилетие геополитическая карта Евразии изменилась: вторжение России в Украину, трансформация китайской экономики и превращение Срединного коридора в стратегическую артерию торговли между Востоком и Западом сделали присутствие США в этом регионе еще более значимым.
The Diplomat обращает внимание на то, что в новых условиях Вашингтону следует рассмотреть возможность включения в формат республик Южного Кавказа. По мнению авторов издания, именно война в Украине стала катализатором масштабных изменений, вследствие которых страны Центральной Азии и Южного Кавказа усилили прямую торговлю, развивают транспортную связанность и стремятся к доступу на западные рынки. В центре этой динамики находится Срединный коридор — комплексная сеть железных дорог, портов и трубопроводов, соединяющая Центральную Азию с Европой через Каспийское море, Южный Кавказ и Турцию.
Ключевым элементом этой инфраструктуры является Азербайджан. Бакинский порт Алят — единственный крупный транзитный узел на западном берегу Каспия, а сам Азербайджан обладает развитой системой транспортных и энергетических коммуникаций, без которых функционирование Срединного коридора невозможно. Как пишет The Diplomat, президент Ильхам Алиев активно участвует в региональных саммитах, формируя образ Баку как неотъемлемой части расширяющегося центральноазиатского пространства.
Именно поэтому включение Азербайджана в формат «C5+1» стало бы, по мнению американских аналитиков, признанием геополитической реальности: ведь именно через Баку проходят основные пути энергетического и торгового взаимодействия Центральной Азии с Западом. Такое расширение усилило бы энергетический и инвестиционный потенциал формата и придало бы ему реальную стратегическую глубину.
При этом в The Diplomat признают, что после подключения к формату Азербайджана некоторые центральноазиатские государства могут проявить беспокойство, вызванное снижением уровня собственной значимости. Однако новая американская политика, сосредоточенная не на гуманитарной помощи, а на стимулировании экономического роста и частных инвестиций, требует переосмысления подходов к региональному взаимодействию.
Издание отмечает, что в американской бюрократической системе Южный Кавказ и Центральная Азия по-прежнему рассматриваются как разные направления, курируемые отдельными департаментами. Поэтому логичным шагом Вашингтона могло бы стать постепенное вовлечение Азербайджана в формат через статус наблюдателя или тематическое участие в расширенной конфигурации «C6+1».
The Diplomat подчеркивает: если США действительно намерены поддерживать развитие Срединного коридора, их внимание должно распространиться также на Грузию и Армению. Грузия — это конечное звено маршрута, обеспечивающее выход транзита к портам Черного моря и далее в Европу. Что же касается Армении, то после подписания мирного соглашения с Азербайджаном при посредничестве Белого дома эта страна получила реальный шанс интегрироваться в региональные инфраструктурные и транспортные цепочки.
Особое значение имеет проект TRIPP — «Маршрут Трампа по инфраструктурному и мирному партнерству», который соединит Армению с магистралью Срединного коридора и, по прогнозам, более чем вдвое увеличит объем транскаспийских грузоперевозок. Реализация этой инициативы не только укрепит мирное урегулирование между Азербайджаном и Арменией, но и создаст экономические стимулы для устойчивого развития всего региона.
Таким образом, включение Грузии и Армении в партнерство с США превратило бы формат «C5+1» или «C6+1» в платформу взаимодействия не только для Центральной Азии, но и для всего транскаспийского пространства. Что отражало бы объективную реальность — нарастающую взаимозависимость экономик и энергетических систем региона.
Основным препятствием для подобного расширения остается отсутствие у США последовательной стратегии в отношении Южного Кавказа. Американская активность здесь носит фрагментарный и реактивный характер, зачастую являясь ответом на кризисы, нежели результатом долгосрочного планирования. Однако в условиях ускоряющихся геополитических процессов такая позиция становится все менее жизнеспособной.
Авторы The Diplomat считают, что для закрепления американского присутствия на Южном Кавказе и развития Срединного коридора необходим запуск отдельного формата «C3+1» с участием Азербайджана, Грузии и Армении. Эта платформа могла бы стать инструментом углубления диалога, поддержки инфраструктурных проектов и координации экономических инициатив с США, а в перспективе — дополнением к «C5+1».
Более того, опыт десятилетнего существования формата «C5+1» может быть использован для создания параллельной платформы взаимодействия, ориентированной на урегулирование конфликтов, развитие связей и энергетическую безопасность. При необходимости обе структуры могли бы объединяться в единый формат «C8+1», охватывающий все восемь государств и США.
Такой подход позволил бы сохранить баланс интересов, обеспечить гибкость дипломатического маневра и сформировать у США возможность действовать в Евразии на системной основе — с Центральной Азией по линии ресурсов и энергетики, с Кавказом - по вопросам миростроительства и региональной связанности, а со всеми странами вместе — в сфере инфраструктуры, торговли и цепочек поставок.
