Инстинкт работает: «Мое!» запоздалое откровение

Тенгиз Аблотия, автор haqqin.az

Реакция на катастрофу российского самолета, гибель легендарного красноармейского ансамбля, всеобщей любимицы доктора Лизы погрузили Россию в темень траура. Великая Евразия все еще скорбит по погибшим. Вглядываясь в этот горестный человеческий ландшафт, невольно задумываешься и над другим. Трагедия словно была вызвана для того, чтобы наглядно показать, насколько сложно в современном мире говорить о каких-то общих, универсальных ценностях, о том, что каждая жизнь бесценна...

москвичи оплакивают ансамбль имени Александрова

Этого нет и не может быть, потому что никогда не было. Так думаю я. И не только я один.

Да, человечество развивается, люди каждый день становятся лучше, умнее, красивее, чище. Да, человек, как вид, прошел гигантский путь эволюции от 30-сантиметрового хорька, который многие миллионы лет не мог выходить наружу в дневное время, боясь динозавров - до современного и увешанного различными высокотехнологичными побрякушками городского жителя.

Однако как ни странно, при всем этом базовые инстинкты не изменились ни на йоту – нами все так же, как сотни тысяч лет назад, правят страх смерти, тяга к хорошей жизни, стремление к размножению, а также самый любимый из грехов – по Аль Пачино – тщеславие.

Человек, как и 100 000 лет назад, по-прежнему делит мир на своих и чужих, и никакая цивилизация тут не поможет. В Ольстере десятки лет цивилизованные, рафинированные англичане и ирландцы убивали друг друга почти как африканцы, и если сегодня там относительно мирно, то только от того, что все устали от этого невесть откуда навалившегося на людей ужаса. 

Цивилизованнейшая страна Испания, и та становится на дыбы, как только Каталония пытается заикнуться об отделении от нее... Цивилизованнейшие японцы – 70 лет как вцепились в Курилы после войны с Советским Союзом и не отступают ни в какую... Казалось бы - что им какие-то там острова? В наше время ценность земли как таковой – ничтожна, а уж для такой супер-городской страны как Япония - тем более.

Курилы

Но нет... Инстинкт работает - «Мое!!!». И все тут.

Все основные универсальные ценности делятся на две части – для своих и для чужих. Если среди мирового интеллектуального богатства кто-то поставит перед собой цель найти высказывание, которое максимально точно описывает человеческую натуру, то я бы предложил знаменитую фразу то ли итальянского диктатора Муссолини, то ли испанского диктатора Франсиско Франко, то ли парагвайского президента Альфредо Стресснера – «Друзьям - все, врагам – закон»...

Звучит грязновато, слишком откровенно и цинично, но увы, правдиво. Никому, ни одному человеку, ни одной нации не удавалось уйти от истины, содержащейся в этом изречении. Справедливости ради следует признать, что наибольшего прогресса достигли народы, где «друзьям все, врагам закон» сумели свести к минимуму благодаря многовековому внедрению законопослушания. Но даже самые-самые порядочные и законопослушные немцы и скандинавы, так же, как и все остальные – в конечном итоге делят мир на «своих» и «чужих».

Россияне возмущаются тем, что в некоторых странах было немало комментаторов, в том числе и высокого уровня, которые не слишком, как бы точнее сказать, выражали сочувствие в связи с гибелью военно-музыкального самолета. Что и говорить, трагедия взывает к человечности, к элементарным гуманитарным нормам, и понять россиян можно - смерть всегда должна вызывать соболезнования.

В конце концов, не зря же все согласны с давним изречением, в том или ином виде имеющемся у всех народов: об ушедших либо хорошо, либо ничего. Но если быть откровенным до конца, придется признать, что как и во всем остальном, жизнь в это примиряющее всех высказывание сплошь и рядом как бы вставляет всего одно слово, и в результате получается - «о СВОИХ покойниках – либо хорошо, либо ничего».

На остальных эта норма не распространяется. Не существует никакого абстрактного гуманизма. Сокрушаться из-за гибели каждого человека – нонсенс, «человеческая жизнь универсальна и бесценна» - до поры до времени. Пока эта жизнь не коснулась нас, то есть СВОИХ.

К примеру, многие украинские интернет-пользователи, скажем так, не слишком скорбели по гибели самолета и россиян, и это страшно возмущало.

Невольно возникает простой вопрос: а как бы отреагировали ныне возмущающиеся россияне на гибель украинского военно-музыкального самолета... Поверим им на слово, поверим, что они – цивилизованней помянутых интернет-пользователей…

Не зря ведь говорят: «Не обращайся с другим так, как не хотел бы, чтоб также обращались с тобой». Великая и простая истина, но и тут она полностью уступает мудрой прозорливости каудильо (или парагвайского тирана) - «Со мной не надо обращаться так, как вы бы не хотели, чтобы также  обращались с вами. А мне – можно».

Увы, так было, так есть, и что хуже всего - так будет.

Есть страны, которые между собой дружат. Тогда горе одной страны вызывает сочувствие у другой.

Увы, есть страны, которые друг с другом воюют, и тогда – никакого сочувствия быть не может. Я бы очень хотел посмотреть на человека, который скажет, что искренне сочувствовал катастрофе самолета, напрямую связанного с военным ведомством страны, которая с ним воюет. Поскольку мне пока такая личность не встречалась, приходится полагать, что такой поступок густо бывает замешан на обыкновенном лицемерии.

Война - сама по себе переворачивает ценности с ног на голову. Если вы в мирной жизни убьете одного человека – вас посадят на 20 лет. А если во время войны вы убьете пару тысяч - вам дадут орден, объявят национальным героем, и будут возить в лимузине без крыши по городам и площадям страны.

Требовать от людей в состоянии войны проявления гуманности в рамках ценностей, принятых в мирное время – абсурд.

На свете не бывает таких добрых людей. Хотя ведь есть мать Тереза... А может, это и есть исключение, подтверждающее общее правило?

Не бывает абстрактного сочувствия. Есть сочувствие конкретное, а есть и его отсутствие – тоже конкретное.

Воюющим сторонам следует с пониманием относиться к этому. Впрочем, и войны в наше время – преимущественно гибридные, соответственно, и мир - тоже. Гибридная война – это когда на Донбассе война, а во Львове российские туристы…

Но какая бы гибридная она не была, война есть война, и у нее свои законы. Легко осуждать тех, кто не ощущает никакого сочувствия к погибшим. Легко... Пока не коснется СВОИХ. Как отреагировал бы среднестатистический абхаз в 91-93 годах на падение самолета принадлежащего Министерству обороны Грузии? И наоборот.

Или могло ли быть в апреле 2016 года сочувствие среднестатистического азербайджанца в случае, если бы потерпел крушение самолет Минобороны Армении? Или наоборот, сочувствие среднестатистического армянина в случае падения самолета Минобороны Азербайджана?

Что, неужто посочувствовали бы? Сказали бы «Ах, конечно, мы с ними воюем, но ведь жизнь каждого человека бесценна, и ничто не свете не оправдает даже одну слезу ребенка»? Что-то не очень в это верится...

По мнению блистательного Сатаны в исполнении Аль Пачино, из всех человеческих грехов его любимый - тщеславие. А вот я бы посоветовал ему сменить приоритеты – и считать любимым из человеческих грехов - лицемерие.

Настоящее лицемерие – громко требовать сочувствия своей беде, и при этом громко насмехаться над бедой чужой. Настоящее лицемерие – это требовать соболезнования для того, кого считают смертельным врагом.

Настоящее лицемерие – это требовать от человека забыть про разделение на свой и чужой, и сочувствовать всем подряд...

Да к тому же человеческий эгоизм проявляется даже там, где нет никакой вражды и войны – ни полномасштабной, ни гибридной. Сотни человек могут погибнуть в результате какого-то катаклизма где-то на просторах Африки или Азии, и вам будет, увы, все равно.

В это же время погибнет 5 человек в дружественной соседней стране – и вы будете ей сочувствовать.

Лицемеры в это время будут вас упрекать – «А почему вы сочувствуете этим пяти, и не сочувствуете тем 100 в Африке? Что, африканцы чем-то хуже? Вы что, расист?»...

Да не в расизме дело. А опять в этом проклятом делении мира на «свой и чужой».. Ну никак не может беда в далекой стране, где никогда не бывал, ранить острее, чем в близкой и дружественной. Вам может это не нравиться. И мне тоже. Но нам с вами может быть 30 лет или 90, а нашим базовым инстинктам – миллионы. Нам с ними не справиться. Остается только одно – сосуществовать с ними.

Ибо все мы – грешники.