Лучший карманник СССР ограбил армянку по просьбе бакинских воров на обломках СССР

Отдел информации

Лучший вор-карманник СССР по кличке «Золоторучка», 69-летний Заур Зугумов, который четверть века провел в тюрьме, дал большое интервью порталу «Преступная Россия». В своем интервью Заур Зугумов, отвечая на просьбу рассказать о своем самом трудном и успешном ограблении, рассказал, как по просьбе бакинских воров он обокрал ростовщицу и торговку наркотиками армянку Мэри, сообщает haqqin.az

Предлагаем вашему внимание отрывок из интервью знаменитого карманника:

«Как-то, когда я был в Баку, точнее, уже собрался уезжать, местная братва попросила нас об одолжении. Жила там женщина-барыга с распространенным в те времена в армянских кругах именем Мэри-джан. Она походила на Кинг-Конга, только женского пола, никогда не была замужем и торговала наркотиками. Ей были должны многие, в том числе и карманники. Существовала целая бухгалтерия, и бестия хранила ее не где-нибудь, а в собственном бюстгальтере. Это был исписанный мелким почерком одной ей известным шифром обыкновенный тетрадный лист в клеточку, который мне и предстояло впоследствии выкрасть.

Наблюдая за своей будущей жертвой целую неделю, я узнал весь ее распорядок на каждый день недели. Несколько раз мне даже удалось выпасти ее, как она прячет в левую сторону бюстгальтера свой список.

Для чего мне нужно было знать столь интимные подробности? Дело в том, что я, обладая неплохой сноровкой по выуживанию кошельков из чужих карманов, был еще и писакой, то есть работал монетой и мойлом — в то время популярным среди карманников лезвием «Нева». А от того, с каким именно материалом мне предстояло иметь дело, зависел едва ли не полностью успех предприятия.

Я твердо решил работать письмом. Но работа работе рознь. Одно дело — разрезать кожаную сумочку, висящую на плече, и совсем другое — каким-то образом незаметно запустить руку под платье и возиться там с бюстгальтером из шелка или атласа. Поэтому, чтобы не попасть впросак, я купил в лавке у старьевщика пару десятков самых разных бюстгальтеров и стал готовиться к предстоящей встрече.

Босота выделила мне для тренировок одного парня, ростом и габаритами схожего с Мэри-джан. С утра и до самого вечера, почти не выходя из дома, я тренировался, напяливая на него плотно набитые ватой лифчики разных размеров и фасонов, обвешивал его колокольчиками, надевал на него сверху платье именно такого покроя, который Мэри-джан предпочитала остальным.

Я до сих пор не могу без улыбки вспоминать некоторые моменты этого представления. Бродяги, порой наблюдавшие все это, умирали со смеху и говорили, вытирая слезы: «Ничего, Заур, не переживай, если твой фокус не удастся. Ты и без того такой нам спектакль продемонстрировал, что всю жизнь помнить будем». Но я относился ко всему очень ответственно.

- И чем все закончилось? Провалом?

- Я выкрал этот список! В тот день я был на вершине воровской удачи! Я придумал прикинуться инвалидом. Подыскав пару подходящих дощечек для лангета, я купил в аптеке большой кусок марли, детскую присыпку, лейкопластырь, несколько широких бинтов и, расположившись на развалинах какого-то древнего строения, стал аккуратно перебинтовывать правую руку. Делал я это так, чтобы локоть был свободен, и я мог в нужную минуту воспользоваться рукой. Еще я стал хромать на правую ногу.

Вообще, каждый карманник по большому счету своего рода универсал с характерным воровским почерком и индивидуальной манерой актера-импровизатора. Ну, а мне оставалось сделать правильный разрез на платье, чтобы лезвие зацепило вместе с шелковым материалом платья еще и тесемку, но именно в том месте, где она держала левое полушарие бюстгальтера, — где-то под мышкой.

Представляете, какой это был риск? Одно лишь неверное движение, толчок сбоку, затекшая рука — ну мало ли, какие могли случиться помехи в тот момент, — и все, «Шура веники вязала»... Но все прошло просто блестяще.

- А можно все-таки подробности? Где вы ее обокрали и как?

- Накануне в город приехал тогдашний кумир миллионов советских людей, звезда индийского кино, актер и певец Радж Капур. Он пользовался в то время такой любовью и популярностью! В Москве и Ленинграде, в Киеве и Баку — во всех городах, которые он посещал на протяжении своего турне, начинался ажиотаж. Ясное дело, что такое событие в городе не мог проигнорировать никто, включая Мэри-джан. Я был уверен: она обязательно придет на площадь имени Ленина возле Дома правительства, где будет проходить представление. Она пришла.

Один бог знает, чего мне стоило пробраться через людской океан, заполонивший всю площадь и прилегающие к ней улицы, улочки и тупики, с перебинтованной рукой, хромая на правую ногу, ни на секунду не упуская из виду Мэри-джан.

Вскоре я очутился по левую руку от Мэри-джан. Этот мой маневр не мог пройти незамеченным для ее телохранителей, которые были зажаты толпой, но с презрением окинув взглядом инвалида, они успокоились и вновь устремили свои взоры на сцену. Улучив момент, я достал из левого кармана брюк платочек, и сделав вид, что вытираю со лба пот, круговым движением руки прикоснулся ко рту. Потом быстро просунул левую руку под перебинтованную правую и зацепился мизинцем и безымянным пальцем — между средним и указательным было зажато мойло — за край рубашки.

После этого я слегка прижал ладонь перебинтованной руки к правой стороне груди и постарался вывести немного вперед локоть. При этом я скорчил недовольную гримасу на лице и для пущей убедительности выжал из себя жалобный стон, давая понять таким образом, что меня со всех сторон сдавили и мне больно. Мэри-джан обняла меня левой рукой за плечи и, прижав к себе, проговорила: «Прижмись сюда и вот так стой, чтобы не задавили, понял? Только смотри, щенок, не щупай, а то я боюсь щекотки!».