50 лет с Алиевым полвека назад Гейдар Алиев пришел к власти

Лев Аскеров, автор haqqin.az

… В любое из времён предводителям мира сего Судьба либо Провидение склонялись благосклонностью лишь к тем, кого они выбирали сами. Кого одаривали нужною им Дорогой, по путям которой, ими избранные, вели за собой подданных. Вероятно, проникнув в это таинство бытия нашего, Омар Хайям в одном из нескольких сотен своих мудрейших рубаи оставил и такое:

Те, кто веруют слепо, - пути не найдут.

Тех, кто мыслит, - сомнения вечно гнетут.

Но голос над ними раздастся однажды:

«О, невежды! Дорога не там и не тут!»

вечный путь

Нужная Дорога не с простыми человеческими путями отдаётся в распоряжение тех, кто, как мне кажется, отмечен свыше. Да, что там кажется! Под занавес жизни своей я в это свято верю! Других она не выберет для себя. Отторгнет. У других свой путь в той Дороге. А тому, кто призвал своих сородичей  следовать за собой по открытой и ясно видимому им направлению, неподкупная сила небес снизойдёт и оставит его имя на скрижалях нашей донельзя противоречивой и не однозначной человеческой истории.

Такой благосклонностью с явной перспективой доброго итога ХХ век отметил также… Гейдара Алиева. Его складывавшиеся обстоятельства безжалостнейшим образом перемалывали в жерновах своих испытаний, сполна хлебнув желчь опалы и невероятнейшую боль иезуитских преследований, которые могли закончиться неминуемой гибелью… Ему, встав за штурвал власти, пришлось унаследовать и разбираться с изрядной потрёпанностью своей страны, находившейся в состоянии необъявленной гражданской войны…

Тэтчер, Королева и Гейдар Алиев

…Это было в Москве, в редакции еженедельника «Известий» - «Союз», в котором я в то время работал собственным корреспондентом по Азербайджану и, по заведённому в «Известиях» порядку, находился в аппарате редакции на 3-х месячной стажировке. Я корпел над каким-то материалом, когда вдруг по селектору меня неожиданно вызвал к себе курирующий вопросы международных отношений заместитель главного редактора Виталий Евгеньевич Сухачевский. Наверное, предположил я, он снова что-то интересное вспомнил о Гейдаре Алиевиче, у которого лет пять с небольшим был помощником в Совете министров СССР, и мне, как представляющему Азербайджан, любил рассказывать о нём. О том своём былом Сухачевский вспоминал довольно часто, словно лучше тех дней, когда он работал с ним, в его жизни никогда и не было. Но те дни кончились так же неожиданно, как и начались. Шефа вывели из Политбюро и отстранили от должности…

Сухачевский был донельзя взволнован. В его руках шелестели листы английской газеты The Guardian. Её броский, отдающий высокомерием, логотип, датированный 1988 годом, впечатался в меня, словно кто в памяти моей выколол тату. Положим, стоило мне в иные минуты, как сейчас, начать размышлять о непостижимой разумом родственности душ, на глаза прежде наплывает тот самый логотип, а затем уже тронувший нас с Сухачевским, помещённый под ним убористый текст статьи.

легендарная советская

Точь-в-точь воспроизвести её сейчас я не смогу. Нет у меня под рукой и того номера газеты. Однако предоставить суть изложенного в ней мне особого труда не составит.

Статья та, судя затем по публикациям английской прессы, вызвала скандал в самом сакральном очаге этой страны – в королевском семействе. Нет, не своим содержанием, а тем, что она компрометировала королевский двор, поскольку, в предваряющем её комментарии сообщалось буквально следующее: «Материал носит исключительно эксклюзивный характер и печатается по любезно предоставленным редакции, никогда и нигде не предававшимся гласности «Запискам бывшего пресс-секретаря Королевского Двора Дики Арбитера». Интригующая затравка мгновенно сказалась на тираже издания. Он взлетел едва ли не на порядок. Ведь обнародованные в ней факты просочились не откуда-нибудь, а из самого Букингема, что ставило под сомнение хвалённую надёжность царствующего Семейства держать государственные тайны за семью печатями.

 … «В этот за окном светлый, пронизанный лучами солнца, день, - вспоминал Дики Арбитер, - Её Величество Елизавета Вторая принимала премьер-министра, баронессу Маргарет Тэтчер. Встреча состоялась по срочной просьбе премьер-министра. Её Величество знала, премьер по вопросам второстепенной важности не стал бы просить незамедлительной аудиенции. И Королеве, интересующейся деталями международных процессов и, в первую очередь, связанных с оживленными переговорами баронессы с лидером Советского Союза, генеральным секретарём партии Михаилом Горбачёвым, хотелось знать об этом поглубже и получше.

- Надеюсь, ваши переговоры с мистером Горбачёвым имеют нужный нам позитив для  дальнейшего взаимовыгодного сотрудничества с ним?

- Более чем, Ваше Величество! – воскликнула, обычно сдержанная в эмоциях, госпожа Тэтчер…»

Публикация записок экс-пресс-секретаря Королевского двора, занимала всю газетную полосу. Запомнились же мне выдержки, касающиеся непосредственно Гейдара Алиевича.

Королева и Железная Леди

«…- Ваше Величество, история, поставив во главе диких Советов, этого человека преподнесла нам исключительно щедрый подарок. С этим парнем, - как я потом сказала Рейгану, слушавшего нас, в своём Овальном кабинете, в режиме реального времени, - можно иметь дело. Он тотчас же поправил - «Не можно, а нужно!» - и добавил: «Нашему армянскому лобби я сегодня же закажу хвалебную мессу»...

Давая понять, что не совсем поняла, Королева, невольно подалась вперёд, приглашая собеседницу внести ясность в сказанное. И баронесса, обуздав, нахлынувшие на неё эмоции, уже более спокойно стала объяснять:

- В высшей партийной иерархии Советов армяне с большинством высокопоставленных функционеров обладают сильнейшим влиянием на политический расклад. Майкл (так, по-тёплому, в дальнейшем, баронесса называла Михаила Горбачёва – прим. Л.А.) находится в их плотном окружении. Достаточно сказать, что главным советником и помощником Горбачёва является армянин по национальности Шахназаров. Своей же обещанной мессой Рейган недвусмысленно дал мне понять о той тесной связи его армян со своими советскими сородичами, которую он мастерски использовал. Во многом благодаря этому генеральным секретарём стал Горбачёв, а не котировавшийся также на это место продукт зловредного КГБ Гейдар Алиев.

генерал КГБ

Кстати, в этой записи, - указав глазами на диктофон, - Вы услышите слова Майкла по поводу того самого Алиева. «Объявленную мной перестройку, - говорил он, - гласность и новое мышление в ведении хозяйства страны этот выходец из Кавказа, как мне докладывало моё окружение и доходившая до меня информация некоторых, сочувствующих моей политики сотрудников ЦРУ, понимал с позиций ныне известного нам всем китайского стандарта. То есть менять, не меняя хозяина. Оставить  в доминанте диктаторской власти одной партии – коммунистической. При таком раскладе, намеченные мной преобразования  не стоили бы и выеденного яйца. Отстаиваемая и поддерживаемая кучкой недальновидных сторонников позиция Алиева ни меня, ни моих соратников, решительным образом не устраивала. Не одобрил бы такого поворота событий и весь цивилизованный мир в лице вашей страны и США. И мы, дабы не было диссонанса в наших, уже хорошо складывающихся отношениях, решили убрать его из Политбюро…»

- Да, Сяопин с непредсказуемой советской кондицией и опытом спецслужб нам никак не подошёл бы, - вставила Её Величество.

- Вот! Вот, – подхватила премьер. – Я была потрясена неподдельно искренней откровенностью Майкла, а потому поспешила заверить, что то его кадровое решение Лондон и Вашингтон восприняли весьма и весьма одобрительно, ибо цивилизованному миру не хотелось бы видеть в СССР фигуру, замыслившую, как некогда Дэн Сяопин, иные, не отвечающие его интересам цели…»

Этот текст из записей Дики Арбитейра, клокотавший радостью победы над поверженным врагом и с припрятанной циничностью унижавший без вины виноватых советских людей, возмутил и меня, и Виталия Евгеньевича. И мне, и ему во всё написанное хотелось бы не верить и назвать ту статью, прилетевшую из Туманного Альбиона, чумазой уткой, да вот свидетельство совсем не постороннего человека на кухне Букингемского двора, не оставляло сомнений в её правдивости…

Не наш Гайдар

Итак, в тот, за окном светлый, пронизанный чахоточными лучами лондонского солнца день, в покоях Её Величества королевы Великобритании было озвучено беспрецедентное в истории Человечества ПРЕДАТЕЛЬСТВО…

Так и подмывало во всю глотку и на весь мир заорать: «Вам, гады, отдали всего лишь ключ от Кремля, а не от страны! Такое уже бывало!..» Наверное, я это произнёс вслух, потому что Сухачевский, брезгливо сморщившись, добавил: «Кутузов ещё придёт!» Мы обменялись понимающими улыбками. Я молчал, а он продолжал цедить: «Жаль, что пришёл не наш Гайдар… »

Кого он имел в виду, говоря «наш Гайдар», ни мне, ни кому другому из нашего поколения объяснять не надо было. Все знали, что генеральный секретарь коммунистов Леонид Брежнев называл так Гейдара Алиева. Он его заприметил в канун 70-х годов прошлого столетия, когда о том грядущем историческом предательстве мир ещё знать не мог.

Брежнев между Алиевым и Черненко

Тогда перед страной стояли другие проблемы - изводящая всех и вся тотальная коррупция и поднимавшие головы дельцы, которые своими деяниями подтачивали основы коммунистических принципов и социалистического общежития. От всего этого надо было решительным образом избавляться. Надо было. Да вот личности, которая взяла бы на себя такую ответственность – не было. Не было… до прихода к власти в Азербайджане Гейдара Алиева.

- Ай, да Гайдар! Ай, да молодчага! Ставит всё с головы на ноги!..

Так, по воспоминаниям писателя Проскурякова, говорил ему Леонид Ильич, когда они вместе работали над известной трилогией  «Малая земля», «Целина» и «Возрождение»…

…Впрочем, сначала был 14-й день летнего месяца июля 1969 года. В Баку шёл внеочередной Пленум ЦК Компартии Азербайджана. Она выбирала себе нового предводителя. И громом среди ясного неба прозвучала предложенная  представителем ЦК КПСС фамилия Алиев. Пленум оторопел. Для всех политиканов, претендовавших на этот высокий пост, имена которых были на слуху, да и для всего народа, строящего догадки – «Кто же станет хозяином страны и каковым он будет?» – объявленное решение было прямо-таки сногсшибательным и никому ни о чём не говорило. «Кто он?» - не задавая вслух этого вопроса, не без растерянности переглядываясь, спрашивали друг у друга участники Пленума. И не только они. Пожалуй, всё население Азербайджана, которое мало верило в то, что пришедший из известного круга власть имущих, захочет вызволять их из-под тяжкого гнёта корыстнейшего ярма. А тут совсем неизвестная фигура. И… затеплилась надежда.

Он же «Михайло»

О нём, о вновь избранном по настоянию Москвы, из-за должности, какую он занимал, в лицо почти никто не знал и мало кто слышал о нём. Но не прошло и пары месяцев, как все мы, за глаза, стали  называть его именем всенародного любимца - «Михайло» - легендарного Героя Советского Союза Мехти Гусейн-заде. Того самого, который, волею случая, оказался в рядах итальянских партизан, и своими дерзкими налётами наводил ужас на гитлеровских оккупантов. В совершенстве владея немецким языком, Михайло, как называли его итальянцы, переодеваясь в офицера вермахта, в самом фашистском гнездовье устраивал такие акты возмездия, о которых местные жители вспоминают по сию пору.

Гейдар Алиев появлялся всюду неожиданно

Узнавая об очередном рейде с непосредственным участием Гейдара Алиева, когда пойманное им с поличным известное всем жульё оказывалось в наручниках и за решёткой, люди с восхищением и гордостью за него и за себя говорили: «Михайло в городе!»… Всем хотелось увидеть его в лицо. А как же!  Ведь он даже своим друзьям, замешанным в грязных делах, не давал спуска. Это было для всех шоком. Все, от мала до велика, задавались вопросом: «Как могло получиться, что при советском строе, при социализме, когда записанная в Конституции СССР строчка – «Каждому по его способностям и каждому по его труду» - у нас появились миллионеры?! Почему они в клочья рвут идеалы Великого Октября, а родная Коммунистической партия молчит или талдычит «о кое-где имеющихся недостатках»?! Неужели не видят?!»

Это гнездовье зла первым разворошил и показал его народам Советского Союза никто иной, как Гейдар Алиевич Алиев. Оказалось, что вскрытая им зараза давно обжилась и вольготно чувствовала себя и в России, и во всех республиках. Кремль, естественно, на это не мог не обратить внимания. Ведь она, та зараза, выедала фундамент, на котором стояла сама власть и страна. Возможно, именно тогда Леонид Ильич Брежнев и говорил Проскурякову: «Ай, да Гайдар! Ай, да молодчага! Ставит всё с головы на ноги!..»

В те времена мне, как и многим, не доводилось встречаться и видеть Гейдара Алиева, хотя я почти в то же самое время работал корреспондентом газеты «Труд» по Азербайджану. Зато моя дружба с его соратником Сабиром Мамедовичем Гусейновым, который тогда, после работы прокурором города Кировабад (ныне Гянджа), был переведён на вновь открывшуюся  должность в Главном следственном управлении МВД, позволила мне быть тем счастливчиком, которому многое довелось узнать и услышать, как говорится, из первых рук.

О борьбе Гейдара Алиева с «цеховиками-дельцами» известно было, пожалуй, каждому, а вот какую чистку он провёл в центральном аппарате партии, в правительстве и правоохранительных органах подавляющее большинство мало что знало.

- Началось это, - делился со мной Сабир Гусейнов, - с убийства высокопоставленного партийного функционера.

Он называл мне и его фамилию, которую, да простит меня читатель, я запамятовал. На его убийцу вышли быстро. Это был делец-цеховик галантерейной фабрики Исраэль Погосян. Ему с женой и дочкой захотелось стать обладателем 5-комнатной квартиры. Чтобы заполучить её, он отвалил тому партийному работнику из ЦК партии громадную по тем временам сумму – четверть миллиона рублей.

- Да что я говорю, - усмехнулся Сабир Мамедович, - на, прочти допрос.

Гейдар Алиев пожимает руку Сабиру Гусейнову

«…Вопрос: Вы, значит, счастливый обладатель 5-комнатной квартиры? 

Погосян: В том то всё и дело, что нет. Та новостройка уже была заселена, а он стал избегать меня и не отвечать на звонки. Я с большим трудом нашёл адрес его проживания и пошёл к нему. Он как раз пытался на своей «Волге» ехать на работу. Я остановил его и потребовал объяснений. Он сказал, что с этой новостройкой не получилось, потому что «Михайло» лично взял под контроль её заселение, и что в списке на получение той квартиры моя фамилия стояла самой первой…

Вопрос: Стоп! Какой «Михайло»?

Погосян: А то вы не знаете?! Гейдар Алиев! Его за глаза все так называют…

Ведущие допрос: Ясно. Продолжайте!

Погосян: В общем, по словам прохиндея-коммуниста, Алиев перед моей фамилией поставил вопрос с восклицательным знаком и вычеркнул. Его люди на каждого, кто значился в том списке, дали ему подробные справки. «С ним, -  сказал он, - договариваться – значит, надеть петлю на шею… Но через пару месяцев, а самое большее через полгода, ты получишь своё». На это я не согласился. Мне, рядовому коммунисту и работяге, противостоять Гейдару Алиеву никак не хотелось. Совсем не мой уровень. Я попросил вернуть мои деньги. Он стал меня оскорблять и угрожать. А потом затащил меня в свой гараж…

Вопрос: В чём заключалась его угроза? 

Погосян: Он обвинял меня в том, что такие, как я, в министерствах местной и легкой промышленностях расхищают в особо крупных размерах народное добро. А за расхищение социалистической собственности он сделает так, что меня приговорят к расстрелу. А потом, затащив меня в гараж, стал избивать... Отползая от него, я наткнулся на отвёртку. И ею, сгоряча, всадил ему в грудь… Это была самозащита. У меня от его остроносых мокасин на теле кровоподтёки. Можете убедиться!..»

Фильм "Допрос" с великим Калягиным олицетворил первые годы борьбы с коррупцией в эпоху Алиева

- Ну и ну! Прочитал, – протягивая Гусейнову допросный лист, покачал я головой.

- И Гейдар Алиевич прочитал. Прочитал, и чуть ли не до слёз, захохотал, когда наткнулся на кличку, которую ему дали люди. «Хорошая оценка! – проговорил он.- Значит, одобряют! Значит, поддерживают!..»  Обрати внимание на жирный знак вопроса на абзаце: «…Он обвинял меня в том, что такие, как я, в министерствах местной и легкой промышленностях расхищают в особо крупных размерах народное добро…». Его поставил сам Гейдар Алиевич.

На слуху у всего мира

С этого, поставленного им жирного знака вопроса, всю правоохранительную систему Азербайджана - и милицию, и прокуратуру, и суды, и КГБ – накрыл вал неслыханных ранее дел. Почти во всех предприятиях тех названных и других министерств, занимающихся производством и сбытом товаров народного потребления, были выявлены подпольные цеха, конечный продукт которых – деньги – пачками укладывались не в подвалы государственного банка, а в карманы руководителей этих производств. Подпольными их, что правда то правда, назвать было трудно. Всё делалось в открытую, на фабрично-заводских площадях со всем имеющимся у них парком технических возможностей и на закупленном у государства сырье.

Один за другим «по делам цеховиков», как их тогда называли, шли громкие процессы. Они были весьма и весьма резонансными. Аукались в самых неожиданных уголках Советского Союза, поскольку нити-метастазы тянулись к обладателям сырьевого материала, одни, подкупленные дельцами-цеховиками, скрывали количество продаваемого сырья, другие, выпуская на их основе массу разнообразных товаров, баснословно наваривались.

Случайная, но предопределённая самой судьбой смерть того партийного функционера закончилась политической смертью десятка аппаратчиков, фамилии которых были выявлены в ходе следствия. Всех их, большинство из которых Бюро ЦК лишило партбилетов, привлекли к уголовной ответственности, а тех, из покаявшихся и отделавшихся партийными взысканиями, направили на самые низовые должности различных хозяйственных структур.

Гейдар Алиев вернулся и победил

И это дало свои результаты. Охвативший народ энтузиазм  вывел республику в первые ряды. Государству сдавалось чуть ли не три миллиона тонн, имеющего стратегическое значение,  хлопка-сырца, лучшим в стране стало виноградарство, а Ленкорано-Астаринская зона республики стала называться «Всесоюзным огородом»…

… А тот удар, полученный от предателя всех времён и народов, Гейдар Алиев не только выдержал, а смог подняться сам и вместе с собой поднять свою суверенную теперь страну -  Азербайджан. В кратчайшие сроки сумел загасить раздирающие республику националистические мятежи, остановить войну с Арменией, изобличить ничтожество оголтело-недалёкой оппозиции, прикрывающейся, как фиговым листом, такой святой ипостасью, как ДЕМОКРАТИЯ…

И стал Азербайджан на слуху всего мира.

…Приведённые мной  крупицы золотых фрагментов из 50-летней судьбы общенационального лидера, начавшейся 14-го дня летнего месяца июля 1969 года, когда он встал у штурвала власти, сверкают и по сей день…