Идущий вместо Касема Сулеймани политический портрет от haqqin.az

Икрам Нур, автор haqqin.az

Новый командующий элитным иранским специальным подразделением аль-Кудс бригадный генерал Исмаил Гани выходит из тени своего предшественника и давнего друга, сменив его на боевом посту.

Гани, идущий вместо Сулеймани

Успешные тайные операции генерала Касема Сулеймани в Ираке, Сирии и по всему Ближнему Востоку, часть из которых уже входит в учебники оперативного искусства, привлекли к нему самое пристальное внимание спецслужб и масс-медиа.

Примерно с 2005 года погибший генерал напоминал крейсер, шедший вперед при полном - со всех сторон, даже снизу и с верху - освещении мощными прожекторами. Он был символом Ирана, живой легендой его тайных устремлений и возможностей – а потому уже одно его появление в каком-то регионе означало назревание здесь серьезных событий, иногда менявших ход истории.

Сменивший его на посту командующего аль-Кудс Исмаил Гани в противоположность предшественнику – человек, тщательно избегавший публичности. Его имя и в Иране, и на Западе всплывало не так уж часто - или в связи с какими-то провалами, которые бывают у любой тайной службы, или тогда, когда он считал необходимым высказать свою позицию по некоторым острым вопросам внутренней политики Ирана.

В итоге его назначение специалистов застало врасплох – сам факт того, что он долгое время был заместителем Сулеймани ни для кого секретом не являлся, но конкретные детали биографии, послужной список и ключевые эпизоды секретных операций Ирана с его участием все еще малоизвестны. А зачастую – настолько противоречивы, что сразу становится ясно: их целенаправленно путали, пуская исследователей и аналитиков по ложному следу.

Что ж, остается изложить то немногое, что о бригадном генерале Исмаиле Гани достоверно известно. Его политическая биография, откровенно говоря, только начинается. И это значит, отдельные эпизоды из прошлого обязательно будут уточняться, а нынешний этап его биографии, уже в должности командующего силами аль-Кодс – тщательно фиксироваться.

Взросление Исмаила Гани, родившегося 8 августа 1957 года в Мешхеде, пришлось на последнее десятилетие шахского режима. На то время, когда власть, казалось, специально делала все возможное, чтобы оттолкнуть от себя людей, внушить им отвращение и ненависть к существующему строю, а молодежи внушить максимум симпатий к идеям революции.

Именно таким и стал Исмаил Гани, в 1980, в возрасте 23 лет добровольно вступившим в Корпус стражей исламской революции. Чтобы было понятным, приведу такую вот аналогию – вступление молодого человека в те годы в КСИР вполне сравнимо с вступлением в ряды российских большевиков в 1918-1920-х годах, в самый разгар гражданской войны, когда еще ничего не решено и не факт, что сторона, к которой ты примкнул обязательно победит. И молодого добровольца может ждать только одно – война.

Сулеймани и Гани вместе крутили лихие зафронтовые операции

Ее молодому Гани хватило по самое горло, причем – в самых жестоких ее проявлениях. Сначала – участие в подавлении восстания в Иранском Курдистане, затем – командование 5-й бригадой «Наср» и 21-й бронетанковой бригадой имама Резы в ходе ирано-иракской войны, или, как принято говорить в Исламской республике, в годы «Священной обороны». Убыль офицерского состава была страшная, и быстрый карьерный рост молодого человека никого не должен удивлять. Делу Исламской революции предан, в отношении к врагам Исламской революции беспощаден – будем выдвигать, предварительно подучив – в 1981 году Исмаил Гани окончил краткосрочные командные курсы в тегеранской военной академии имама Али.

Где-то там, на фронтах «Священной обороны» и произошло знакомство двух молодых командиров – Ислама Гани и Касема Сулеймани, уже в те годы крутившего лихие зафронтовые операции. Они могли встретиться раньше, в Иранском Курдистане, поскольку оба участвовали в тех событиях – но довелось столкнуться только здесь, в самом пекле кровопролитного ирано-иракского конфликта, когда группа разведчиков под огнем выходила к своим в полосе обороны 5-й бригады «Наср». «Мы с генералом Сулеймани - дети войны», - вспоминал позже в одном из своих немногочисленных интервью Гани. – «Мы стали друзьями в бою».

Война – окно возможностей для молодого офицера. Если, конечно, повезет. А вот ее окончание – время тяжелых раздумий и даже жизненных трагедий, поскольку единственное что ты хорошо умеешь – это посылать людей в атаку, а если придется – то увлекать их вперед, под пули, личным примером. Исмаилу Гани повезло дважды. Во-первых, выжил в окопах и атаках «человеческими волнами» на иракские огневые позиции. Во-вторых, как это часто бывает, в глубоко, по сути, штатском человеке, открылся талант штабиста. Нет, не писаря, красивым почерком оформляющего командирское решение, а планировщика, умеющего увидеть, сформулировать и оформить замысел сложных операций.

Поэтому он не ушел на «гражданку», а остался при штабе КСИР, где вскоре вновь встретился со своим боевым братом, Касемом Сулеймани, и с тех пор, примерно с 1987-1988 года, они работали вместе. А в 1997 году, когда высшим руководством Ирана было принято решение сделать аль-Кудс отдельной спецслужбой в составе КСИР, Сулеймани стал ее руководителем, а Исмаил Гани – его первым заместителем.

С самого начала их работы – в результате которой аль-Кудс приобрел значение инструмента геополитики – в дуэте Сулеймани - Гани существовало своеобразное разделение труда. Касем Сулеймани сосредоточил свое внимание на странах, расположенных к западу от Ирана, сфера деятельности Гани была на востоке – Афганистан, Пакистан, шиитские общины в Индии, огромное поле деятельности.

И контрразведка была за Гани

А кроме того, Гани курировал вопросы контрразведывательного обеспечения деятельности аль-Кудс, финансирования проиранских организаций – от Бейрута до Исламабада, от Африки до Латинской Америки, и даже – борьбу с афганским наркотрафиком, представляющим серьезную угрозу национальной безопасности Ирана.

Менее публичный, чем командир и боевой друг, Исмаил Гани сделал все, от него зависящее, чтобы аль-Кудс за короткое время вошел в ТОП спецслужб мира. Будучи своего рода «тенью Сулеймани» лично он, по большому счету, серьезно прокололся лишь однажды – когда в 2010 году в Нигерии перехватили груз КСИР в Гамбию, 240 тонн оружия и боеприпасов, в том числе – «катюш», минометов и переносных ракетных комплексов.

Третье января, день, когда в результате удара американских беспилотников в международном аэропорту Багдада погиб Касем Сулеймани, стало для Исмаила Гани как датой личной трагедии, так и датой карьерного возвышения. Решение о его назначении пришло из канцелярии Верховного лидера Ирана спустя всего через три часа после того, как информация о ликвидации Сулеймани получила подтверждение. Причем, комментируя его выдвижение, Али Хаменеи охарактеризовал Гани как «одного из самых выдающихся военачальников во время Священной обороны».

Такую поспешность ряд экспертов склонны расценивать как стремление Тегерана продемонстрировать, что таких фигур как генерал Сулеймани у Исламской республики много. При этом они отмечают, что опыта внешних операций у Гани, если сравнивать с его предшественником, недостаточно. Да и харизмой он, по мнению иностранных наблюдателей, явно не вышел.

Думается, что подобные взгляды являются заблуждением. Если в чем Исмаил Гани и уступает своему предшественнику – то только в известности и публичности. Часть важнейших операций аль-Кодс за пределами Ирана, в той же Латинской Америке и Африке Сулеймани и его преемник разрабатывали и реализовывали вместе. Их совместная работа в Сирии и Ираке в последние три года позволяют с уверенностью предположить, что с частью своих контактов и агентуры Касем Сулеймани Исмаила Гани все же успел познакомить. Что же до опыта – его у нового командующего аль-Кодс с избытком, Афганистан, Пакистан и прочие темы очень быстро учат тех, кто здесь работает с деликатными миссиями – иначе они просто не выживают.

Можно поспорить и с утверждением о том, что Исмаил Гани не имеет достаточного веса среди иранских правящих элит. Да, у него нет общенационального рейтинга в 83%, который был у его предшественника согласно опросам, прошедшим в сентябре-октябре 2019 года. Но среди иранских элит Исмаил Гани прекрасно известен – как убежденный консерватор, активно участвующий во всех значимых внутриполитических… так скажем, противостояниях.

Так, опуская некоторые подробности его участия в деле экс-президента Хатами и контр-адмирала военно-морских сил КСИР Алаи, можно напомнить, что именно Гани был едва ли не основным участником событий, которые спровоцировали временную отставку министра иностранных дел Ирана Джавада Зарифа - в знак протеста, что его ведомство оказалось не в курсе краткосрочного и неожиданного визита Башара Асада в Тегеран в феврале 2019 года.

Гани - новый рыцарь

Причем его ответ на возмущение Зарифа и Роухани в связи произошедшим не отличался тактичностью. «Да, этот визит был организован аль-Кудс, - сказал он тогда. – Те, кто должен был знать о нем – знали. А те, кому не положено – не знали». Тем самым дав понять, какое место занимает в реальной властной иерархии Ирана аль-Кудс, а какое – президент и министр иностранных дел.

Исмаил Гани – это не «второй» Касем Сулеймани и никогда им не будет. Он – иной, но с его покойным ныне другом и начальником у них есть одна общая черта: аль-Кудс – это рыцари Исламской революции, и смысл его существования, а, следовательно, и их жизней – в служении ее идеалам. Поэтому нет сомнений, что под его руководством эта иранская спецслужба не только не утратит своих позиций как внутри страны, так и за ее пределами – но и поднимется к новым высотам. Как сам Исмаил Гани сказал однажды: «Если мы будем хорошо выполнять свою работу, то угрозы наших врагов обернутся против них самих нашими возможностями».