Иран хочет забросить ополчение Фатимиюн наш комментарий, все еще актуально
Посольство Афганистана в Тегеране было официально передано дипломатам движения «Талибан». Кабул направил для работы в Иране семь дипломатов, включая временного поверенного в делах Фазля Мохаммеда Хаккани.
Геополитические расчеты Тегерана в отношении правительства талибов в Афганистане перевесили другие соображения, в том числе конфликты с талибами из-за воды Гильменда для иранского Белуджистана и инциденты на ирано-афганской границе, которую отдельные полевые командиры талибов видят в несколько иной, более выгодной для себя конфигурации.
Если еще несколько месяцев назад нынешний командующий силами «Аль-Кудс» Исмаил Гани при своем предшественнике Касеме Сулеймани, работавшим именно на афганском направлении, заявлял в иранском Меджлисе, что «режим талибов не является другом Ирана», что режим талибов распространяет «преступную и террористическую деятельность... и является тираническим и невежественным», то теперь все поменялось. Высшее руководство Ирана приняло решение, что с талибами нужно выстраивать и развивать рабочие отношения. А мелкие разногласия со временем разрешатся сами собой.
Двойная игра, которую Тегеран вел в отношении «Талибана» более 20 лет, после того, как он принял решение не помогать американцам в разгроме этого движения в 2001-2002 году, теперь должна быть капитализирована и принести Ирану политические дивиденды. Что гораздо важнее тех требований, которые он выдвигал к талибам еще совсем недавно: инклюзивность их правительства, соблюдение прав афганских шиитов и предоставление им мест в органах управления Афганистана, защита прав меньшинств, хазарейцев и этнически близких к ним аймаков, а также таджиков, хотя с последними у Тегерана отношения непростые.
Что же касается прав женщин, нарушение которых талибами ставится им в вину всем остальным цивилизованным миром, то, откровенно говоря, руководство Ирана этот вопрос никогда особо не волновал – это «внутреннее дело нынешних афганских властей, пусть сами разбираются, не стоит в это вмешиваться». Так что в список того, что иранцам хотелось бы добиться от «Талибана» этот пункт не входит, а на критические заявления представителей Тегерана по этому поводу – кстати, их почти и не было - можно не обращать внимания, поскольку делаются они исключительно для проформы.
Интересы Ирана в Афганистане лежат в плоскости, далекой от инклюзивности или соблюдения чьих-то прав. Куда как более важным для себя Тегеран считает борьбу Кабула с «Исламским государством провинции Хорасан», ISKP, которая на сегодня, во-первых, один из наиболее боеспособных филиалов «Исламского государства», а таковых в мире осталось немного. К тому же ISKP имеет хорошие перспективы как для увеличения числа своих сторонников, так и для расширения ареала своей активности в регионе, включая сюда и территорию Ирана, и государства Центральной Азии. Причем подпольные ячейки «хорасановцев» здесь уже начинают формироваться.
У иранцев, кстати, есть план борьбы с этой угрозой – перебросить в Афганистан часть ополченцев из бригады Фатимиюн, сформированной оперативниками «Аль-Кудс» в 2014 году для участия в боях в Сирии на стороне Асада как раз из афганцев. Основные задачи по поддержке сирийского режима они выполнили, а вооруженное ополчение, оставшееся без дела и без добычи, представляет опасность уже не только для врагов, но и для своих хозяев.
Поэтому столь горючий материал иранцы совсем не прочь бы перебросить в Афганистан для борьбы с «хорасановцами», но талибы пока всячески противятся этому, прекрасно понимая, что первое, с чего начнет Фатимиюн – это установление контроля на приграничных с Ираном афганских территориях, которые в этом случае будут подчиняться Тегерану, а не Кабулу.
Среди руководства талибов простаков нет, а потому им такое «счастье» даром не надо и давать свое согласие на такую «помощь» Ирану они пока не собираются. Но Тегеран не теряет надежды, что когда-нибудь такой сценарий расширения зоны иранского контроля и влияния в Афганистане станет реальностью. Главное – поддерживать с талибами дружеские отношения, а там, глядишь, и удобный момент подвернется.
И вторая не менее важная причина, по которой Тегеран всячески стремится завести с талибами дружбу, не размениваясь на мелочные разногласия - иранскому руководству очень нравится политическая линия эмира талибов маулави Хайбатуллы Ахундзада. И совершенно не принципиально, что он и его окружение пытаются заставить жить Афганистан по нормам, которые полностью оторваны от современных афганских реалий и совершенно неприемлемы в XXI веке. Зато в отличие от своих оппонентов из числа «младоталибов», Сиражуддина Хакани и муллы Мухаммада Якуба и других функционеров в Кабуле, кто пытается наладить нормальную жизнь в стране, у них нет контактов с американцами.
Ахундзад и его окружение США и Запад ненавидят патологически, от любых намеков на западные институты и ценности отплевываются и грозят тем, кто осмеливается о них заикаться геенной огненной и побиением камнями. А раз так - вполне свои люди для иранских правящих элит, и ничего, что мракобесы. С такими, считают в Тегеране, дружить перспективно, не отступят от принципов.
Одна часть двойной игры в Афганистане закончилась для Ирана провалом. Когда они накануне вторжения туда американцев всячески помогали им, делая все возможное для поражения талибов. Сегодня Тегеран форсирует вторую часть этой игры – задабривание талибов, чтобы в Афганистане не возродилось американское влияние и расширилось иранское. Закончатся ли и эти усилия Ирана провалом? Скорее всего, но окончательно об этом станет известно в не самое отдаленное время.
